Свату 0/10

                                            Виктору Ивановичу Т.

ПРОЛОГ

Сват пришёл ночью — шумный, пьяный, нудный.

Он крепко ухватил Степанова за плечо,

начал какой-то очередной пространный рассказ

про давние дела, шарахался, скрипел зубами.

Скрипеть зубами он начал ещё в Анголе, в семидесятых,

служил там срочную в морпехах, даже имел медали.

Степанов ютился, прятался под тёплым одеялом,

надеясь, что сват уймётся как-нибудь сам собой,

но старый адвокат был тот ещё "чебурашка",

всё требовал и требовал продолжения банкета.

А потом Степанов вспомнил, что сват давно умер,

отключили его от аппаратов в семнадцатом,

двадцать второго февраля, после обеда —

никому не хотелось просидеть рядом со сватом

предстоящие три дня героических праздников,

инсульт разбарабанил его безо всяких надежд.

А сегодня сват вдруг появился — вот такая хрень.

Ровно через шесть лет, день в день, как умер.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Знали они друг друга давно, в любом маленьком городке

непременно хоть раз да окажешься за столом

с каждым его обитателем — сват был ментом,

служил в районе, построил там свою империю,

потом как-то спьяну крепко попал под раздачу,

но быстро переквалифицировался в адвокаты.

Имя свата почти сразу стало притчей во языцех,

он вламывался в любой кабинет с криком:

"Ма-а-алча-а-ать! Пятьдесят пер-р-рвая статья!"

Опера и следователи тут же теряли весь интерес,

поскольку сват знал не только судопроизводство,

но и все провинциальные расклады.

Клиентов не кидал, доил досуха, но вопросы решал —

вскоре воры пригласили свата в "адвокаты общака".

Степанов директорствовал, обходя закон стороной.

Но как не зарекался, а всё-таки был арестован

по делу о фиктивном банкротстве завода.

Поначалу его подельник, местный олигарх Дубов,

скупил в городке всех адекватных адвокатов,

арестованным предписывалось молчать до поры,

дабы стать потом в игре расходными фигурами.

Степанов понимал уязвимость такой защиты,

попытался объяснить работодателю "статус кво",

но не получилось — Дубов считал его пешкой.

Теперь Степанову предстояло мыкаться

по местам не столь отдалённым и опасным

до морковкиного заговенья, и выхода не было.

Всякое безнадёжное дело спасает простой случай.

Пока в стане врагов Дубова царил полный раздрай,

Дубов переоценил свои шансы и решил дать дёру.

Пока самолёт с олигархом летел в далёкую Москву,

Степанов узнал от прокуроров много нового,

понял, что Дубов устроил ему добротный капкан,

грозя давно забытыми старыми делишками.

Следовало менять хозяина и уносить ноги на волю.

Степанов обдумал диспозицию и стал жить сам по себе.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Сват оказался именно тем, кто поклялся Дубову

стопроцентно замазать Степанова в старом дерьме.

Компромат был смешон, но вполне эффективен —

как-то раз, отправляя в Красногорск гусеничные ходы,

бестолковая приёмосдатчица записала их "запчастями",

тариф оказался на счастье совершенно одинаковым,

получатель ничего не заметил, подшил и забыл.

Однако Степанов оказался у Дубова "под колпаком",

тот заподозрил своего сатрапа в крысятничестве,

ситуация через час выяснилась, "звание" вернули —

но злопамятный Дубов ничего не забыл,

решив представить теперь на судном процессе дело так,

что Степанов якобы оговаривает его, Дубова, в отместку,

пытается скрыть таким образом свои прегрешения.

Степанов пояснял — на производстве всяко бывает!

Сват тогда ещё не знал, что будет Степанову сватом,

поэтому включил все свои связи с доисторических времён,

из холодного Красноярска приехали весёлые опера,

взяли у Степанова показания, сначала посмеялись,

а потом загрустили — начальство потребовало сшить дело.

Не окажись у Степанова в друзьях прокурорских ребят,

закатали бы его красногорцы тогда на раз-два —

кому ты нужен, безымянный "вася" с первой шконки?

А у Дубова оказались бы прочные основания —

проворовался парень и оговорил, хорошая версия защиты.

И тут случились на небесах какие-то перетрубации.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Городок был маленький, все варились в одно котле,

вечно позревая друг дружку в "двойной игре",

поэтому вскоре и "свои", и "чужие" всполошились,

потянули будущего степановского свата на разговор:

"А вот девочка у тебя помощником работает, она кто?

Подруга сына? Понятно. Учится на юриста? Тоже ясно.

А ты знаешь, что девочка эта Степанову дочка?!

Фамилия другая, от очередной жены, но дочь ведь?"

А сват сам в шоке! И что ж теперь делать-то ему?

Девочка хорошая, умница-красавица, внуков обещают.

Так что ж теперь делать? Там деньги, здесь "стулья"...

Ежели это родня, то как же можно родню сажать?

А Степанов сидит дома и знать не знает про такие чудеса.

В общем, на Дубове сват Степанова не разбогател.

Все адвокаты там "отщипнули", иные и миллионами,

а сват всё ходил и ходил по вечерам к Степанову,

дул из пакета стаканами красное вино и зудел, зудел.

Всё пытался понять, чем Степанов дышит —

старая ментовская привычка, надо понимать.

Уже и суд давно закончился, и Степановы уехали —

сват всё бродил по центральной улице с палочкой,

таская золотого Христа-гимнаста на седовласой груди.

Бандитизм в стране искоренили, клиентов пересажали.

Степанов как-то зашёл к свату в офис летним утром —

у дверей стояла батарея пустых коньячных бутылок,

сват ладил на стену иконостас в пластиковых рамках:

— Вот, шестьдесят оправдательных приговоров, сват!

А? Каково? Смотри, сколько народу я из клетки вывел!

— Молодца... А что ж ты меня-то не вывел, сват?

На этом вопросе сват всегда почему-то смущался.

Как бывший офицер ОБХСС он должен был сажать,

как адвокат — вытаскивать на волю.

А вот со Степановым что-то у него не срасталось.

ЭПИЛОГ

Какого рожна приходил к нему сват прошлой ночью,

Степанов так и не понял.

Может, соскучился на том свете?

Степанов вспомнил, как люто сват скрипел зубами,

откидываясь в полузабытьи на спинку стула.

Дешёвый коньяк на фоне диабета,

дом, куда не хочется возвращаться вечерами...

— Что ещё надо человеку, чтобы встретить старость? —

весело крикнул Верещагину с экрана бандит Абдулла,

выбросил окурок и помчался красиво умирать.