Занавески Пастернака (вилонот Пастернак) 10/10

Мне очень понравилась первая половина, а во второй стал возникать ряд вопросов по смыслу отдельных слов и образов...

да, это я нашел в инете, но вилонот еще и имеет значение на иврите, ставящее в тупик в этом стихотворении, хотя, конечно, можно догадаться, что речь о занавесках))

Не ясно также, откуда взялся февраль, его "присутствие" никак не предвосхищается в первой половине стихотворения. К тому же в предложении о феврале нет сказуемого, а как номинативное предложение - оно вызывает вопросы. Ну, и рифмовка второй части и ритмика уступают первой.

Здравствуйте, Елена!
Прочитал Вашу пейзажную лирику и вспомнил про тему дождя, которую когда-то описал в своей прозе:

                                                 (Юг Западной Сибири, лето 1971 года)

                "Повсюду сверкала молния, шквалистый ветер с раскатами грома проносился, сгибая верхушки вековых сосен, елей и кедра, ломая сухостой и вырывая с корнями неокрепшие деревья.

                Проливной дождь лил, как из ведра, но не сверху вниз, а с боку, вместе с ветром со стороны просеки и вдоль лощины.

                В долину, между двумя пологими склонами, куда ещё вчера стекал небольшой ручей холодной, кристально чистой воды, сейчас неслась огромная, грязная жидкая смесь из вымытой травы с дёрна разрушенных берегов, из поломанных веток, прошлогодних сухих листьев, иголок сосны и ели...

                Шурка стоял подавленный под густой кроной векового сибирского кедра и был ошарашен происходящим вокруг его.

                Холодком потянуло изнутри, из глубин, оттуда, где кровь бурлила в самом сердце.

                Железным панцирем сковало спереди, в верхней части груди, по сплетению и выше до самого горла.

                Липкий пот стылой изморосью покрыл весь желобок по позвоночнику от загривка вниз к ягодицам...

                Тревога когтями вцепилась в душу парня... И застонало, завыло там, в глубине, внутри...

                В проблесках разрядов молнии виднелось скрюченное тело Воробьева Пашки, из последних сил цепляющегося за полусогнутый, скользкий ствол истерзанной березы.

                Лямки рюкзака спутали ему ноги и в бурлящем потоке тянули вниз, под набухшие коряги поваленных деревьев, оставляющие после себя, в свете бесконечных вспышек молний, на поверхности мутного, мощного водоворота зловещие продольные, чёрные тени.

                Неимоверным усилием своих рук и шеи он изловчился и перекинул через плечо на грудь ружьё, висевшее за спиной.

                Лавина воды подхватила его тело и стремительно понесла вниз: в неизведанную пучину из корней вырванных деревьев, сломанных стволов и веток.

                В доли секунды левой рукой Пашка ухватился за цевьё и набросил оружейный ремень на сук поваленного сухостоя.

                Прицепившийся рюкзак растягивал тело и выкручивал ноги. Стремительное течение воды билось о встречное препятствие из мокрого, наполненного барахлом и туго завязанного верёвкой вещевого мешка с запутанными лямками от лодыжек до стоп обеих ног.

                Медлить было нельзя, вот - вот могло произойти непоправимое, вплоть до смертельного исхода.

                Пашка юркнул внутрь своеобразно сформированной "дуги" между ружьём и натянутым ремнём, руками вцепился за цевьё и гребень приклада, пузом упёрся между колодкой и шейкой ложи (около спусковой скобы) и надёжно закрепился в образовавшейся "седловине" в относительно устойчивом равновесии.

                Вокруг Пашки всё бурлило, клокотало и пенилось, вода хлестала по спине, с шумом переливалась через плечи и шею, рядом проносились обломки поваленных деревьев...

                Оттуда, сбоку, вдоль левого пологого склона, где совсем недавно сверкали ослепительные разряды молний и разносились оглушительные раскаты грома, эхом отражавшиеся по всей узкой долине и выше, в глубь тайги; через буреломы промелькнул чей - то ужасный, дикий силуэт, оставляя за собой, в слабом предутреннем свете, зловещую, леденящую душу, еле заметную тень...

                Немного ниже снова вспыхнула мощная молния и ударила в высокую, одиноко растущую, раскидистую сосну. Моментально расколола её пополам и подожгла.

                Чудовищное пламя озарило всё вокруг, заиграли жуткие, пугающие тени, гулкий гром пронёсся над верхушками деревьев и отразился эхом где - то там, в дебрях сибирской тайги.

                Задрожала, застонала тайга буйными, грохочущими, дробными звуками...

                В ярком свете пылающего огня, из зарослей, появился... ОН: во весь рост измазанный густой прибрежной глиной, с пятнами чёрного, рыхлого ила вперемешку с тёмно - зеленой липкой тиной; в тупоконечном колпаке на голове; с большой выпуклостью на плоскости спины в виде горба; с длинными конечностями, покачивающимися при движении...

                Сзади из - за спины торчал то ли хвост , то ли палка, то ли ещё что - то, оставляющее после себя в мерцающем свечении, с отраженным проблеском, вытянутый след на размытой ливнем грешной земле ..."

Как сейчас помню:
почерневшее небо,
бурная речка,
молния,
чудовищное пламя,
стонущая тайга...

И, как следствие - от такого становилось жутко и страшно...
Дождь, ветер ну и конечно же - занавески Пастернака - это беспроигрышная тема!
Тем более, что многие стихотворения Пастернака настолько сложны, что могут интерпретироваться по-разному.
Это значит – произвольно.
Елена, мне понравилась Ваша лирика!
С уважением, Александр Бочаров.

одно *совсем* не хотели бы заменить? их два забежало.