"Не наобум, сквозь сумрачные чащи" 10/10

ПИИТУ НОВАТОРУ
1.
Не хмурь бровей, пиит-новатор,

В банальный вляпавшись сюжет!

"Дыр-дыр", — поет на зорьке трактор-

Старик на склоне, скажем, лет —

Или не скажем, понимая,

Откуда времечко течет,

Легко сквозь пальцы протекая

Туда, куда душа влечет.

А что еще живым минутам

Искать в житейском букваре?

За каждой буквой ложь и смута!...

И только трактор на заре

Радеет о насущном хлебе,

Где эхо, абсолютный слух

Свой проверяя, птичий лепет

Пускает в непорочный круг?

Где ливмя льющимся мгновеньям,

Есть, есть во что перетекать!

О, если бы в стихотворенья —

Приметы вечности искать!

Но время априори знает,

Где лучше: в звездах иль в цветах,

Бесследно течь, лишь там не тая,

Где не гнездится ложь и страх.

2.
А ты — трактат о лунном тракте,

Задрав главу, протарахтишь.

И, как актёришка в антракте,

Начнешь искать покой и тишь,

Забыв о званиях и славе,

О Гамлете и о себе,

О фотке в золотой оправе,

Вдруг вспомнив: друга "бе-бе-бе",

Цветы банального жасмина,

Расцветшего в твой лучший миг,

Когда ты просто был любим

Единственной... Прости, старик!

Твои красивости поблекнут,

Рассеется толпа зевак,

И ты вернешься, словно рекрут,

К истоку: "Что-то тут не так!" —

В рассветный час, где куст жасмина,

Как вещь в себе, не знаменит,

Уронишь в талый снег равнины,

В котором миг прозренья спит.

А после... После, если вечность

В тебе раскаянье найдет,

Ты явишь миру человечность,

Как озимь, протаранив лёд.

Стихи... Стихихоньки, что в моде

Пройдут, сгорая в суете,

Как дождь слепой в нещадный полдень,

Отдав дань пыльной пустоте.

ПОГОВОРИЛИ

—  Вновь кто во что горазд! — Единства нет.

В песочнице судьбы разноголосица.

Кто в лес, кто по дрова и нофелет

От перегрева в холодильник просится.

— А кто тебе сказал, что быть должно

В собрании гордынь дум благолепие,

Среди умельцев помахать рожном

Друг дружку посылающих к Асклепию?

  — С Гомером бы Горация свести,

Вергилия направить в их компанию!

— И с плеч гора? Приятель, не свисти!

В кругу пиитов тесно Мирозданию.  

... Поговорили сразу обо всем

И, фигурально всех задев мыслителей,

Сошлись в одном: раздрай во всей красе!

И вечная война меж небожителей.

Конфетка человечества с гнильцой,

Сколь ни меняй красивые оберточки,

Показывает грязное лицо

И дух такой... Что не спасают форточки!

ПРЕСТРАННЫЙ ДЕД

1.

Скулеж, стенанья и нытьё...

А этого хоть режь!

Бормочет что-то про житье,

Про чувственный рубеж;

Скорбей исполненные дни, 

Каких не отменить:

Насеял сам, мол, молча жни! 

А коли уж винить, 

Себя — и только! Винен сам —

До ниточки промок! 

А ведь твердили небеса

Про снег с дождем... Продрог. 

Себя корит. Престранный дед!

Окрест кромешный ад, 

А он поет про тихий свет

И несказанно рад. 

2.
Просвета нет, а он про свет

Поет, пугая тьму,

И видит тысячи примет

Понятных лишь ему.

Спроси, расскажет, объяснит:

"Тяжелый груз тоска"...

А слушатель, глаза залив,

Покрутит у виска.

И восвояси — в погребок,

Накрыть тоску винцом,

А дед, к себе предельно строг,

К беде — к лицу лицом.

"Тебе не одолеть меня!—

Твердит, — С дороги прочь!" —

И, как волчица от огня,

Бежит от деда ночь.

И рукотворная беда

С неправдой обложной,

Бегут, всем ведома куда,

Проигрывая бой.

Дед говорит: "Не я герой!" —

Нательный крест прижав

К груди, и правдой золотой

Ложь режет без ножа.

Рассветный луч необратим,

Как побратима меч,

Сквозь тьму дорогу прорубил,

Мир зная как cберечь.

* * *
Выходим из себя. Заходим в ближних,

Как в проходные дворики. Клокочим.

На этажах на верхних и на нижних,

Пугая сны, вселенский ад пророчим.

В себя приходим медленно и долго,

С надеждой мира, ждать не зная сколько,

В хоромы "я", где эхо дня о долге

Кричит, бродя по совестным осколкам.

А в закутках, где сладко дремлют грёзы

О бесконечности любви и счастья,

Как рифма ожидаемая "грозы"

Фронты непреходящего ненастья.

Кто виноват?.. Кто нам ответит? Глазки?

Что вылезли намедни из орбиты,

Чтоб закатится, как с горы салазки,

В овраги нескончаемой обиды?

* * *
Господь средь нас!

Вернее, есть лишь Он!

И те, кто с Ним, а прочие — вне Жизни:

И что ни глас — кричащий легион,

Надменный ор и ни единой мысли!

Поэтому не спрашиваю вас,

Невесть о чем на перебой кричащих,

Куда идти, не проронивши фраз,

Не наобум, сквозь сумрачные чащи.

* * *
Рассветный миг. Безлюдная аллея.

Лёт лепестков по первому лучу.

Все более и более болею

Не за себя... Тревожусь и молчу.

А сердце, как бутон объятый ветром,

Роняет в душу горькую пыльцу.

И рад бы засевать отрадой недра

Душевные... Но слезы по лицу.

У каждого свои пути и цели.

Всяк ищущий — желанное найдет:

Пчела — цветок, а я в конце недели

То свято место, где душа поёт.

Шмель и пчела не ссорясь опыляют

В саду церковном дивную красу

Дорогу к храму сердце не теряет,

И я, что должно, в Божий храм несу.