Кильчичаков Михаил. Несколько стихотворений 10/10

Приглашение поэту Александру Николаеву

        купить перчатки                                                 

Подул холодный ветер непогоды,

И вновь, мой друг, осенний слыша дых,

Давай мы, как в студенческие годы,

Перчаток пару купим на двоих.

Давно ль в театре, сидя на балконе,

Приветствуя актеров с высоты,

Мы, как в литавры, били в две ладони

 — Два одноруких парня — я и ты.

Не дрогнув, мы войны испили чару,

И что живем еще — хвала судьбе.

Ну что ж, пойдем, перчаток купим пару,

Мне — правую, а левую — тебе.

Живая кровь

Пуста, безжизненна, бескровна

Под небом, жарким, как огонь,

Лежала степь, сухая, словно

В морщинах старая ладонь.

От зноя марево сгустилось —

 Дыханья не перевести!

Слеза из глаза покатилась —

И высохла на полпути!

И вдруг с моим ботинком рядом

Цветок поникший вижу я.

Кругом — окидываю взглядом —

Ни лужи малой, ни ручья.

И потянулась к теплой фляге

Сама собой моя рука,

И вылил я остаток влаги

На корни бедного цветка.

И чудо я увидел вскоре:

Хоть был, как прежде, зной жесток,

Но стал бодрей в неравном споре,

 Встряхнувшись, ожил мой цветок!

И тот оживший, одинокий

Степной цветок напомнил мне

О том, что в некий день далекий

Со мной случилось на войне.

Год сорок первый. Возле Ржева

Дорога вдрызг разбита вся,

И смерть направо и налево

Свирепствует, бойцов кося.

Огонь сплошной, смертельный, шквальный...

Большая дымная заря...

Потом на койке госпитальной

Меня латали лекаря.

Лицо — безжизненней бумаги,

И губы синие, как снег...

Как не живет цветок без влаги,

Не жив без крови человек!  

О, кто ж ты, близкий и далекий,

Помогший мне восстать с одра.

Мне кровь отдавший в год жестокий,

Мой брат, а может быть, — сестра?

Не та ли, что в борьбе со смертью

Жизнь отстояла не одну —

Сестра, сестрица милосердья,

Как называли в старину?

Голубоглаза, русокоса,

Была, мне помнится, она

В халате белом, как береза,

И величава, и стройна...

А, может быть, в меня когда-то

Втекла, спасение даря, 

Кровь белоруса иль бурята,

Литвинки, ненца, лопаря —

Не знаю! Но под небом этим,

И животворна, и тепла,

Она живет во мне — и к детям

В свой срок в наследство перешла!

Когда я зло встречаю где-то,

Она волнуется во мне!

Далекий друг мой, кто ты, где ты,

В какой ты нынче стороне?

Где пролегла твоя дорога?

Живешь смеясь или скорбя?

Когда б, как дед, я верил в бога,

Я помолился б за тебя!

Но я — певец иного века.

В моем отеческом краю

Не в бога верю — в человека,

Его люблю, о нем пою.

Проходят времена и сроки,

Давно я тронут сединой...

Будь счастлив, близкий и далекий,

Мой незнакомый! Мой родной!

 Клятва

…Я вижу снова вихри непогод.

Земля изрыта язвами воронок.

Исходит кровью сорок первый год,

Как раненый волками жеребенок.

Я был тогда безусым…

Но успел я

Сквозь дым атак пройти уже не раз;

Когда под Ржевом смерть в глаза смотрела,

Случайный дуб меня от смерти спас.

Широкой грудью принял он гранату,

Врагами предназначенную мне.

Война звала…

И я ушел,

В огне

Обняв калеку, как солдата.

И я сказал:

– Я все снесу в борьбе,

Но о тебе вовек не позабуду.

Когда-нибудь я людям о тебе

Слагать стихи в своем улусе буду…

И с берегов степного Абакана

Я возвращусь узнать каков ты стал,

Цветешь ли вновь, болит ли твоя рана?-

И нынче летом клятву я сдержал.

И вот стоим мы в дальней стороне.

Вновь старый дуб чего-то шепчет мне.

И вот стоим мы рядом – два калеки…

Она в огне сдружила

И навеки

Нам руки покалечила она…

Что ж, боль проходит, раны заживают,

Но не забыть былого, не простить!

И если буря дерево ломает,

То остаются корни чтобы жить.

А где гуляли пули да метели,

Растут теперь зеленые дубки…

Я вижу сына в детской колыбели

И помню боль простреленной руки…

Нет, не хотим мы , чтобы наши дети

Шли вновь сквозь кровь, и пламя, и металл.

Нет, не допустим мы, чтоб нивы эти,

Края мои чужой солдат топтал!

———————————

nsportal.ru/user/277626/page/stihi-hakasskih-poetov

nbdrx.ru/e_lib/el-bibl_3-6.aspx