Старость 10/10

              Дементий всю ночь промучился от внутренней ноющей боли, не дающей покоя ни голове, ни телу. И чему там только ныть-то внутри, после перенесённых операций?

              Ночью, в короткие промежутки времени (минуты) от внезапного засыпания (провала) и до полного пробуждения, ему снились кошмарные сны. Мимолётные мысли сумбурно путались и хаотично выплёскивались наружу бредовыми идеями, наполняя уставшую душу. Спутанность и сбивчивость мышления порождали: чувство неясной тревоги, ощущение беспросветной пустоты и полной никчемности в этой старческой жизни. Рассеянный взгляд блуждающих глаз выражал внутреннюю напряженность и неопределённость на ближайшее время, —  минимум на день, а то и на два.

              Вяло двигались мышцы скукоженного лица; они уже не порхали под сухой кожей лба, изрядно усеянной неглубокими морщинами в виде длинных, продольных бороздок. "Гусиные лапки" и сосудистые сетки заполняли многочисленные неровности лица от крупных мочек ушей, через глазные впадины к нижним складкам обеих губ. Пигментные пятна тёмными "островками " отпечатались на впалых щёках то здесь, то там, как будто их испачкал коричневой краской недотёпа-скорняк при небрежной выделке шкурок.

             Рядом с Демьяном тихо и спокойно, словно исчезая в чёрную дыру, уползала длинная ночь, медленно теряя свою черноту. В след за ней наступали предрассветные сумерки, наполненные тёмно-серыми кляксами, едва размытыми бликами тусклого света. Из чуть заметного очертания оконного проёма стала уходить тьма, обнажая контуры деревянной рамы с давно не мытыми стёклами.

             С каждой минутой в комнате становилось всё светлее; матовые разводы растворялись в бесконечном пространстве, уступая место утренней зорьке, несущей долгожданный солнечный свет и тепло. Нарастающая воздушная прозрачность открывала и проясняла видимость окружающих вещей, предметов, элементов и контуров живой природы.

             Для Дементия наступило новое утро солнечного дня с очередной думой о лучшем, безболезненном и спокойном времени суток. В тяжёлой, звенящей голове мелькнула шальная мысль: "Может быть сегодня будет не самый худший день в моей долгой жизни?"

             Дряблой, скрюченной рукой, со вздутыми венами, Демьян небрежно сбросил тёплое одеяло, стянул с себя нательную рубаху, освободившись от лишней тяжести. Его измотанное дряхлое тело почувствовало некоторое облегчение от свежести утренней прохлады, льющейся из приоткрытой форточки. Ниже пупка багровел узкий рубец послеоперационного шва; по правой стороне и выше, под самыми ребрами, — второй; слева, над почкой, — третий...

             Дементий пыхтя слез с мягкой подстилки на панцирной койке, глубоко вздохнул, громко откашлялся и с трудом обулся в чёрные, войлочные чуни.

             Пошатываясь из стороны в сторону, медленной, шаркающей походкой он подошёл к старому табурету; синей кружкой с отбитой эмалью зачерпнул из глубины оцинкованного ведра колодезную воду, принесенную накануне вечером. Сделал несколько жадных глотков, переливая тонкие тёплые струйки через редкие зубные пеньки и оттопыренную нижнюю губу.

             Ссутулившись и, непристойно нашёптывая, направился к кухонному окну, загаженному прошлогодними мухами. В редких проблесках полупрозрачного стекла просматривалась колхозная водонапорная башня, выложенная шестьдесят девять лет тому назад отцом Дёмы из добротного красного кирпича с крупной надписью наверху: СЛАВА КПСС

             Вот и к Дементию пришла ... старость.