Старомосковские картинки. Часть пятая 0/10

Железнодорожный пейзажик

В голубой крапиве

и зелёной

утопают малые пути.

Тронутому ржавчиной вагону

некуда ни ехать, ни идти.

Дизелёк, тряся горячей сбруей,

мимо бегает туда-сюда.

И закат торжественно ликует,

провожая трубно поезда.

В облаках, почти неуследимы,

ласточки целуются опять…

Режет глаз – и горько, как от дыма,

на путях заглушенных стоять.

Кремль

Будто вырезанный мною

В чудодейственных веках –

Кремль с зубчатою стеною,

В скоморошьих колпаках.

Словно детская забава

И, как склеенный картон.

И налево, и направо –

Колокольный пляшет звон.

Словно в небе вёдер связка

На цепях, которых нет…

Златозвонная огласка –

Звук смиренья и побед.

Лизавета Николавна

Ходит улицей, дворами,

Выбирается на свет,

В шляпке, что пристала даме,

С палочкой, Елизавет.

А точней: Елизавета,

Николавна по отцу.

И вуаль, и шляпка эта

Так идут к её лицу!

Из дверей выходит плавно

И из булочной – плывёт

Лизавета Николавна

Вот уже который год.

В революций смене редкой,

На четвёртом этаже,

Так горда она горжеткой,

Молью еденной уже.

Знаю я, что ходит где-то,

Детски вскидывая взор,

С палочкой Елизавета

Николавна – до сих пор.

Каменно-деревянный дом

Домик деревянный –

Каменный этаж.

Лип благоуханный

Шмелий эпатаж.

Зуд и нетерпенье,

Словно на пожар, -

Лапок шевеленье,

Липовый нектар.

Колокол весёлый

На златой церкве…

А давно ли пчёлы

Пели на Москве?

Аккуратная старушка

Аккуратная старушка,

На глазах вуалька в мушках,

Чудо-шляпка пирожком

Над серебряным пучком.

Брошь огранкою сверкает,

L'Origan Coty вздыхают,

Уловимые едва…

Что там «Красная Москва»!

Мимо гербовой высотки,

По Садовому Кольцу,

Каблучок стучит нечёткий…

Как же шляпка ей к лицу!

Революций шаг неслышен –

Ор толпы и топ коней.

Остаются те, кто тише

И привязчивей теней.

Восьмиклассница       

Девочка эта в фартуке школьном,

С ровно остриженными,

Покрывающими лопатки, волосами.

С глазами, как спелые вишни,

С бровями прямыми,

Точно стрелки часов,

С полураскрытыми,

Как бутон, губками.

Как быстроногая нимфа

Взбегала она по светлой

Мраморной лестнице,

Придерживая застенчивой рукой

Коротенькое коричневое платье.

Трамвай

Москва. Куда ж нам без трамвая!

Любил я ехать и сидеть,

Тереть стекло, не забывая

На зиму плавную глядеть.

Текли, сменяясь, зданья мимо;

Трамвай трезвонил в свой звонок.

Ложилась вьюга, вроде дыма,

У их неторопливых ног.

Чердаки и подвалы

Пройтись по старым чердакам.

Какой сюда не поднят хлам!

Вот глобус пополам расколот,

Вот куклы тело без руки.

А вот в проём влезает голубь,

Размерив небо на круги.

Торчат, как частокол, стропила;

Свисает мох, как это мило!

Ну что занятней чердаков!

Быть может только лишь подвалы,

Где, мутно глядя из углов,

Таится ужас небывалый.

А между стекловатных труб

Сладчайший страх рисует труп.

Сюда заходит в понедельник

С портфелем рыжим управдом.

А может, жековский бездельник

С тяжёлым гаечным ключом.

А может, Гришка-вор в субботу,

Прервав карманную работу,

До труб опустится чуток –

В тряпье припрятав кошелёк.

Быть может…

                Долго в чёрном теле

Подвалы были у дворов,

Покуда не осиротели

Без управдомов и воров.

Девкины Бани

Не на пятидневке

В Бани я пойду.

Там носили девки

Купчикам водУ.

Вёдрами плескали

Во железный чан.

ПО девять таскали

На парных плечах.

Вымой-ка, купечик,

Красное лицо!

И опять – на плечи

Гнуто деревцо.

Коромысло гнётся:

Тяжела вода!

То-то вся зальётся

Красна слобода.