Евгений Башта. «Плачет мир у излома секунды...» 10/10

Башта Евгений Викторович, 1965-1991

Из сборника стихов и песен «ПО ГОЛОЛЕДУ», 

Москва, 2019.

***

Попутчик пьяный бормотал в тоске:

– Устал от истин. Дай мне человека

Поговорить. Душе была б утеха,

Что все мы братья – буквы на песке.

Я знаешь, сколько в жизни колесил?

Такое видел, что и не приснится...

А для чего? Чтоб в одиночку спиться?

Детей профукал, денег не скопил.

Оно, конечно, сам и виноват.

Так погулял – счета еще приходят.

Но знаешь, кости ломит к непогоде,

И некому согреть. Вот так-то, брат.

Да, жизнь... Ее назад не воротить.

На что пенять? На собственную дурость?

Она, смотри, как боком повернулась,

Мне б человека, чтоб поговорить...

Он засыпал, сжимая "Беломор".

День медленно спадал в вагонных окнах.

И одиночество к нему присохло,

Как к старой ране присыхает сор.

В стакане жидкий чай успел остыть,

На стыках ложечка позвякивала тонко.

И на Вселенную завыть хотелось волком:

– Мне б человека, чтоб поговорить...

1988

***

Остановились часы, но вот –

Не найдется сил завести.

По сусекам не наскрести,

И по коробам не намести...

И бежит между пальцев лед.

И истома, словно со сна

Так сладка, что уже пресна.

И только радуга в пустоте,

Под которой  не пробежать.

В исступленьи руки дрожат,

Лёд проест ладони, как ржа.

Но, не поняв по простоте,

Что разжать не хватает сил,

Кто-то в колокол молча бил.

– Отворяйте створки ворот,

Выносите навстречу хлеб –

Всё равно превратится в хлев

Дом, в котором любовь живёт...

Но не слушают звонаря...

Лишь встревоженное вороньё

Над небесною полыньёй

Поднялось ни свет ни заря.

И смеются часы тайком

Над Иванушкой-дураком...

Он, да радуга  в пустоте,

Под которой не пробежать...

Каждый верует по простоте,

Что ему не будут мешать.

1989

***

Плачет мир у излома секунды,

Закругляется время в песочных часах.

Плачет мир над порывом оттуда,

Не за совесть уже, но еще не за страх...

Искупленье – каприз кукловода.

Не играют два раза чудной импровиз.

Не Елену – глоток кислорода

Увезет в свою Трою последний Парис.

Милосердие – искорка божья,

Раздувать стоит ласково, можно задуть...

По дельфиньей измученной коже

Пробегает усмешкой надрез через грудь.

Можно дальше, но стоит ли дольше?

Вопиющий в пустыне вопит в мегафон,

Что в сортир уже брошены дрожжи, –

Захлебнетесь в дерьме!.. Вот, опять не о том.

Не про то, не для тех, через сотню потомков,

Может, кто-то услышит его правоту.

Верить хочется в это, так хочется, только ...

Кто останется крик подхватить на лету?

На лету через Лету – почти каламбурчик.

Крылья можно купить, но не силу взлететь.

Кто потомков летать по-земному научит?

Да и будет кому там учиться хотеть?..

1990