Рождают чудовищ... 10/10

...бессонница разума

Шкаф заполняет пространство комнаты.
Окно заполняет пространство стены.
А за окном то воронки, то омуты
непроходимые. Или сны
так отзываются и не кончаются?
Шкаф наседает и гонит: Смотри! —
там за окном монотонно качаются
перегоревшие фонари.

Ночь ли беззвёздная, тучи ли по́ небу? —
свет исчезает, и только едва
слышно, как перемещается по́ ветру
с жалобным стоном сухая листва.
Осень не делает скидок на прошлое
и настоящее. А впереди
улица, будто прохожими брошена,
выглянуть страшно, не то что идти.

Окна, как чёрные дыры осенние
мира, а там, в параллельных мирах,
кажется, кто-то под мерное пение
шкаф неподъёмный несёт на руках.
Что это — отблески, сон, наваждение?
Шкаф громоздится в пространстве моём.
Может быть это его отражение
видится через оконный проём?

Но затихают томительны, медленны
и удаляются, тают вдали
шкаф уносящие звуки последние,
будто последние люди Земли.
Всё перепуталось: рытвины, омуты
непроходимые, яви и сны...
Шкаф заполняет пространство комнаты.
Окно заполняет пространство стены.

...сон разума

Всё мне снится и снится угрюмый старинный дом.
Молодая девица живёт за его углом,
потому-то (так странно!) и вход в этот дом с торца.
Поднимается рано девица. Её лица
не касается непогода — дожди ли, снег.
Не зависит от времени года её побег
в мир, который так мелок, и в прочую маяту.
Время крыльями стрелок мелет дней пустоту.

Я вползаю, как в омут, в пространство такого сна.
У старинного дома должна бы цвести весна,
перелётные птицы должны бы слетаться, но
холод длится и длится, как в очень плохом кино.
Всё мне кажется, будто и я в этом доме жил,
возвращался под утро, взбирался на этажи,
проклиная и девок, и лестницу на ходу.
Время крыльями стрелок мелет дней пустоту.

Сон ещё не кончается. Девица спешит, легка.
Ничего не случается и вряд ли случится, пока
я смотрю зачарованно на спешку красивых ног
в ожидании нового — девиц ли других, доро́г?
Пробуждение, кажется, уже невозможно. Дома́
продолжают куражиться, и сводят меня с ума.
Я от этих проделок впадаю, как в бред, в немоту.
Время крыльями стрелок мелет дней пустоту.

Ничего не кончается. Часы замедляют бег.
Замирает красавица, должно быть, на целый век.
Как в прочитанной сказке когда-то давным давно,
замирают коляски, младенцы и я заодно.
На застывшие лица нисходит не этот свет.
«Это сон! Это снится» — кричу я, но голоса нет.
Словно из-под расстрела, из сна вырываюсь в поту.
Время крыльями стрелок мелет дней пустоту.