Парадняк, или истоки 10/10

-1-

Подъезд московский с видом на бульвар,

тугие, неприветливые двери;

бьёт в нос «Шанель», а следом – перегар;

квартиры – словно платья в шифоньере.

Звучит здесь «Мурка», Queen и алых роз

эфирный миллион от Пугачевой,

визг дрели проникает прямо в мозг,

в пространстве гулком затухает слово.

Живут тут бизнесмен и акробат,

рабочий, проститутка и философ,

из-за дверей - раскатом русский мат,

вдоль лестницы – окурки папиросок.

Здесь «новый русский» выкупил этаж

и выстроил редут капитализма,

но из подвалов – вонь, как из параш,

и некуда бежать от вандализма.

Здесь, задыхаясь, будущее ждёт

открытий и удач, порой волшебных,

пока стекает сырость, словно пот,

по трубам, устремляющимся в небо.

-2-

Ждёт будущее сказкою своей,

неуловимой, как ни философствуй -

но ярче звёзд и знаний всех сильней,

в божественном обличье и бесовском.

Но мрачно настоящее молчит,

соблазн пьянит неопытные души,

звенят бутылки, звякают ключи,

а за стеной капусту кто-то тушит.

Фонарь горит в не вымытом окне,

жизнь побеждает страх, и словно в книжке,

Она – к нему, а Он стремится к ней

то в Мерседесе, то бегом, вприпрыжку.

Пусть собирает смерть свой урожай,

жизнь засевает вновь святое место,

несут одних в гробы, других – рожать,

а между – мир, в котором - интересно.

И ждут принцессы принцев, как лучи

магнитные – движений стрелки чуткой,

и ничего не может отключить

любви, царящей в мире над рассудком.

-3-

квартира n°1

Красуются бутылки вдоль буфета,

в руках у гостя каждого — бокал.

В дверях — звонки, объятья и приветы,

ласкающие струи сквозняка.

Хозяйке - восемнадцать лет сегодня;

родители (такая их стезя)

уехали на дачу благородно,

доверив дочь наивному «нельзя».

Как хорошо быть юной и свободной,

зависеть лишь от мамы с папой, но

её влекут давно и секс, и мода,

а в теле зреет терпкое вино.

Что для неё история подъезда? -

Но он её в прицел уже поймал,

готовя скорбный путь – из бездны в бездну

и жертвенности женской пьедестал.

Хотя пока - так сладко пахнут розы

в руке мужской!... И в дерзком декольте

соблазн свернулся выверенной дозой,

усиленной духами от Картье.

-4-

квартира n°2

Во время оно нашей перестройки

с Танюшею живал нацмен-студент,

потом у них родился мальчик бойкий,

студент же перерос в авторитет,

стал бизнесменом и как мусульманин

купил себе двух новых, юных жён,

но выгнан был из дома сразу Таней,

в которую когда-то был влюблён.

А на жену и бизнес, и квартиры

оформлены. И сын большой уже.

Доверие и деньги в нашем мире -

как тормоза и газ на вираже.

Оплачены расходы и покупки,

шофер при ней - добряк-головорез,

красуется Танюша в модной шубке:

на людях — кайф, но одиноко - без.

Ей многие завидуют, а Таня

о сыне думает лишь только без тоски

в красивом и удушливом аркане,

сжимающим и сердце, и виски.

-5-

Квартира n°3

Над Танечкой - живёт семья Петровых.

Мать – завучем была, отец врачом,

дочь в детстве умерла от малокровья,

а сын, Иван, с юрфака исключён.

Но Ванечка нашёл себе призванье:

богатых женщин покоряет он.

К любой - как у героя на экране -

подходит ключ, введённый в медальон.

Немало на Руси красавиц страстных,

мечтающих о сексе и любви,

но без мужчин и в поисках напрасных

среди просторов русской се ля ви.

Иван Петров – продвинутый мужчина,

оргазмы женщин – смысл его забот.

И в этом он поэт. Наполовину.

(А на вторую – кто его поймёт?)

Он рад дарить и ласки, и букеты,

будить фантазмы, души и тела:

для Оли, Юли, Ани, Тани, Светы -

герой (как героинная игла).

-6-

квартира n°4

Когда-то здесь и я не долго жил

и отправляясь утром на работу,

рукою небрежно смахивал с перил

свернувшуюся кошкою дремоту.

Царапины на стенах, полутьма

и жареной картошки запах острый...

Я мог бы написать тогда роман

про мой необитаемейший остров.

Соседи – вроде рядом, вот они,

ты ими окружён, как океаном,

но чужд им, как шииту чужд суннит,

хоть оба и воспитаны Кораном.

Меня тогда изматывал вопрос:

зачем я нужен здесь - помимо долга

гражданского, в плену у детских грёз

и правил выживания убогих?

Вокруг меня живут - как по ролям,

а я не в силах собственной освоить,

но существую же чего-то для,

одновременно с солнцем и травою?

-7-

квартира n°5

Открыто, несмотря на пересуды,

Мадам спит с иностранцами. За ночь

берёт по таксе. В долларах. Плюс – пудры

заморские, духи, бельё и проч.

– Ишачить на страну? Чего бы ради! –

Мадам хохочет, позабыв про грим.

– Как с русским жить? Останешься в накладе:

обстирывай его, пои, корми!

А иностранец – вежлив и на деньги

щедрее, в разговорах нет брехни.

Вчера француз купил кольцо и серьги,

индус читал на хинди мне стихи! -

И правда, обнаружив формы бюста,

оглядываются жадно мужики,

и взгляды к бёдрам жмутся, словно к устью -

суда вдоль очарованной реки.

В стране, познавшей голод и гулаги,

мечта мужчин проста порой, как нож,

и женщина - как приз его отваги -

одним лишь видом может вызвать дрожь.

-8-

квартира n°6

Страшней войны процесс бракоразводный!

В такой борьбе хорош приём любой:

то боевик с погоней, новомодный,

то жесткий пролетарский мордобой.

Он парень был с гитарой и - что надо:

девиц, друзей, компании любил,

но став отцом, в мужья попал из бардов,

как в зоопарк – красавец-крокодил.

Ей бы моделью быть – с ее ногами,

терзающими тело, как пила!

Он объяснился в чувствах с ней стихами,

Она сдалась – и сына родила.

И быт покрыл гитару слоем пыли,

принес авоськи, сетки синих вен,

и там, где песни, звезды раньше были,

вдруг рабство наступило или плен.

А сын подрос. Едва не бросил школу,

дерётся и дерзит учителям

и обожает по вопросам пола

ловить в капканы срама классных дам.

-9-

квартира n°9

Одна из них живёт в квартире «девять»:

и тоже с вездесущим Ваней «спит».

Ночует у нее и бывший деверь,

а муж слинял (Он – в Штатах, паразит!)

Она преподает французский в школе,

играет на гитаре и поёт,

мечтает выступать в Карнеги-холле,

и, слыша мат, брезгливо морщит рот.

Как совместить высокое и будни?

Порыв души и чувственности бред?

Засосы можно скрыть под слоем пудры,

а пепел сердца – в дыме сигарет.

Но нежность кожи постепенно тонет

в морщинках, чуть заметных, но уже

от мысли о которых сердце стонет,

как шины на опасном вираже.

Где мир мультфильмов, детские восторги? -

Вокруг - обязанности, цены и долги,

а вместо сказки почему-то Боги -

на старость и страданье обрекли.

-10-

Квартира n°4

О, как я им завидовал тогда:

Танюше, Ване, барду, проститутке!

Моих сомнений сети и бардак,

казались недостатком - стыдным, жутким.

Запреты и условности меня

держали, как на привязи щеночка,

соседям же "подобная фигня"

служила камуфляжной оболочкой.

Я погибал, читатель тысяч книг,

в желаниях - всесильных полтергейстах

а рядом бил и утолял родник,

не из фантазмов — из реальных квестов.

Я вырос между свибловской шпаны,

я прорастал сквозь сорняки и злобу,

И вот в размерах дома и страны

увидел те же самые микробы...

Микробы? - Нет, защитные тельца,

которые спасают от сомнений

и временно лелеют подлеца,

пока иммунитет свой ищет гений.

-11-

Квартира n°4

Нам кажется, все - суета сует

и выше мы, чем «низменное» в мире.

Но радости во фразе этой нет,

как нет материи на месте дырки в сыре.

Дырява философия, когда

всё тело изнывает, хочет счастья,

а дураков бессчётная орда

к деньгам и сексу рвётся, жаждя власти, -

к пьянящему напитку, что сотрёт

все, чем страдает homo неврастеник,

и обеспечит кругооборот

желаний, наслаждений, просто денег.

Так стоит ли искать причины, суть

нащупывать в случайном или внешнем

когда наркотик переполнил грудь

в погоне за приятным и потешным?

Когда опьянены все, позабыв

предчувствия и хрупкие намёки,

попсовый наркотический мотив

приняв за пульс души и биотоки

-16-

квартира n°11

Здесь вотчина полковника в отставке.

Подтянут, выбрит, царственно красив,

прошел войну без справки и без ранки,

вихры лишь сединою окропив.

Завгоспиталем был. И по-хозяйски

солил свинину, огурцы, грибы.

Начальство принимал всегда по-царски,

а медсестёр - и трахал, и любил.

Работал много. Мало спал. Бывало,

спасался сэксом от невзгод войны,

жена его страдала, ревновала,

гордились папой взрослые сыны.

Но умерли. От рака. Оба. Снохи

забыть не могут сталинских хором,

что внукам их не отдал, что "не сдох" и

не поделился с ними барахлом.

Жена ушла вслед за детьми. В богатой

квартире проживает он один

и чувствует себя опять солдатом

с противником последним впереди

-17-

квартира n°12

Директор склада прод- и промтоваров

собрал в квартире антиквариат.

Подтянутый, в летах, но и не старый,

он уважаем, счастлив и богат.

А дочь его с бульдогом чистокровным

по парку утром бегает в трико

и спит с Ванюшей, помните, Петровым,

который женщин радует легко.

Ей неизвестно, бедной, что и с мамой

услужливо ложится тот в постель...

Как часто прячет тайны наша карма

в волнующую ласковую щель,

где бездна раскрывается внезапно,

откуда жизнь рождается и где

нет ни ролей, ни театральной рампы,

а годы тонут, как щенки в воде.

И мать и дочь, и их любовник щедрый -

бурленье плоти на огне ночном.

Но колокол гудит в телесных в недрах,

поёт из глубины им об ином.

-18-

квартира n°13

Старуха неприметно доживает

свой век и лет отпущенных кредит.

Родня – в Берлине, им она чужая,

да и вообще чужбина ей претит.

Красивою она была когда-то,

характер возражений не терпел.

Теперь не возразит никто. Расплата.

И не возможен в жизни передел.

Что ей хотелось в молодости? Сытой,

богатой быть и вырастить детей,

да избежать «разбитого корыта»,

прожить без травм, несчастий и потерь.

И все уже сбылось: квартира, тряпки,

соседей зависть, пятеро внучат

в Германии… Но вот паучьи лапки

сомнения в её мозгах свербят,

и душит мысль, мучительная, ночью:

что жизнь могла бы ярче быть, другой...

Наглющая луна ей рожи корчит,

и смерть грозит известною клюкой

-19-

квартира n°4

Я здесь похоронил друзей своих,

таких же, как и я, себя искавших,

их всех унёс куда-то мощный вихрь,

в букеты души смертные собравший.

А я остался между чуждых мне

людей, среди иллюзий и обмана,

в тени салютов, праздничных огней,

в компании, лихой и полупьяной.

И вот однажды, лежа в темноте

беззвёздной ночи в духоте июля,

я осознал, что не хочу «потеть»

в погоне за открывшейся мне «дулей».

На социальность, словно на блесну,

нас ловит мир, на сласть и на подкормку -

на обязательства, желания, вину,

то награждая, то подвергнув порке.

Лягушка, взбив в кувшине молоко

и уперевшись в масло, ускакала,

и я подъезд покинул, дураком

в глазах всех тех, кого здесь описал я.

-20-

квартира n°14

Умнее будь Иуда, он карьеру

среди апостолов бы выбрал, ибо он

продешевил с предательством, изменой…

Наш депутат - тот выбрал миллион!

Дитя вранья и благ социализма,

прошёл он ад - партийные круги,

ему нутро промыло в кризис клизмой,

и - расцвели вдруг хитрые мозги.

Теперь он полушарьем левым – в Думе,

а правым в атмосфере деловой,

есть у него друзья в «Энергобуме»

и оборот доходов годовой.

Квартира здесь - пустяк, навар от сделки,

закон к которой выдумал он сам,

подельники погибли в перестрелке

(за каждого им выпито сто грамм),

и вот квартира спит себе, пустая,

и ждет, когда в ней сделают ремонт.

Да все - никак. И площадь пропадает,

хотя в цене по-прежнему растёт.

-21-

квартира n°15

Живёт Банкир здесь. Скромно пробивался

через науку он, весь институт

с умом приватизировав, подался

в финансовый и банковский уют

Под банк взял деньги он в «швейцарском улье»,

а крупный и продуманный кредит

в России все сметает, словно пули -

кто или что пред ними устоит?

Дома в Москве, Нью-Йорке и Париже,

и в Лондоне… И все, что хочешь, есть:

жена, охрана, дети, деньги, грыжа,

а обязательств – всех не перечесть.

Он выкупил этаж тут. Перестроил.

по-европейски щедро, поселил

подругу, но по-прежнему с женою

в семье своей и весел он, и мил.

Он сто очков вперёд даст каратисту

в незримой битве ежедневных дел:

над бездной смерти он эквилибристом

прошёл и взял своё. И преуспел.

-22-

квартира n°16

Был – просто работяга, мастер смены,

но прыгнул в бизнес с вышки буровой -

пример для всех, кто верит в перемены -

теперь он в мощном холдинге второй.

Жена с детьми живут в другом районе.

Квартира здесь — для левых рандеву.

Тут трахают, блюют, играют, гонят

пургу и, назюзюкавшись, ревут.

Он здесь не «вице», но обычный мастер,

спец по «нефтянке», угодивший в «круть».

Пожрать, напиться, просто отоспаться

и хорошо «культурно отдохнуть».

Ему не по нутру обман, интриги,

вот деньги, бабы – это хорошо!

Он служит, словно князь в эпоху ига,

и водку пьёт, чтоб страх и стресс ушёл.

О, русское насилие над духом,

кандальный звон богатства и чинов!

Они легко лишают сердце слуха

и делают из умных дураков.

-23-

квартира n°4

Как Чацкий был я жизнью возмущён,

не помогли Толстой и Достоевский

понять мне этот мелочный расчёт

и хвастовства задор эпикурейский.

Сбежав от них, я ездил по стране,

где попадал в такие же подъезды,

и слабым утешеньем было мне,

что в тех подъездах был я лишь проездом.

Пускай иных прельщает красота

парадных зал и шишкинские ели,

Ни Кремль меня не манит, ни рейхстаг,

ни Белый Дом с маисом капителей.

Подъезды — корни, лабиринта жуть,

где монстры ждут героя в закоулках,

переграждая к цели ясный путь,

запутывая эхом в сводах гулких.

Звучат тут и признания, и ложь,

печаль раскаяний и фуги обещаний,

и жизнь здесь стоит менее, чем грош

во время христианских подаяний.

-24-

квартира n°4

Я не хочу зависеть от других!

Как обрести здоровую привычку

выплёвывать намеков грязных жмых,

и не служить мишенью в глупых стычках?

Не стать бандитом, хамом, подлецом,

ханыгой, приживалой, наркоманом,

как, начиная путь свой молодцом,

не завершить его в канаве, пьяным?

Как между врак найти свой Рубикон,

не обмануться между одиночеств,

когда вокруг молчание — как сон

и ни тебе подсказок, ни пророчеств?

Надеясь отыскать таки ответ,

я за границей поиски продолжил,

и там познал я голода стилет

и языка чужого бездорожье.

И я прозрел. А Чацкий — поглупел.

Сквозь слабости увидел я внезапно,

что в каждом человеке новый зрел -

среди инстинктов — как в паучьих лапах.

-25-

В России есть наука и балет,

и в спорте побиваем мы рекорды,

но в головах – такой порою бред,

порою беспредел такой на мордах!

Ни права нет, ни честного суда,

одна надежда – дети будут лучше.

Есть нефть у нас, конечно, и руда,

и даже стали жить благополучней.

А счастья нет. Поскольку веры – нет,

а значит, мелочь может лишь сбываться.

Пусть развлекают звуки кастаньет

гастрольной дивы западного танца

и можно стать богатым и купить

за деньги секс и власть, но почему-то

мы вымираем, мать твою етить,

как вымерли и гунны, и манкурты.

Что этому причина? - Духота?

Привычка к воровству и безнадёге?

В подъездах темнота и пустота?

Быть может — нас оставившие Боги?

-26-

Подъезд московский. Ты же - парадняк.

Ты храм дворовый. Полноценный символ

обыденных забот, проблем и дрязг,

исписанный, заблёванный и милый.

Ты жертвы прятал в сталинский террор,

давал приют в года голодомора,

ни рабство своей жизни, ни позор

не выставил прилюдно ты укором.

Ты принял все и все переварил,

болел и выживал неоднократно,

не сосчитать количества могил

и жителей, забытых безвозвратно.

Но ты стоишь. И раз ты есть, стоит

Россия! - В нищете, в мечтах, в кольчуге.

И пусть богатый Запад нам простит

наследственные боли и недуги!

Подъезд покрасят, народятся в нем

другие дети – наши, но иные…

В квартирах, данных свыше, мы живём.

На ящике почтовом – наше имя.

1990-ые