Весенние заметки 10/10

МЕТАМОРФОЗА

Как шевроле спешит куда-то
весь в отражениях Москвы,
меняя вывески Арбата
на пыль измайловской листвы,

так и моё стихотворенье
день ото дня, день ото дня
меняет скорость, свет, движенье
само собой и без меня.

И ты средь клерков и рабочих
с авоськой, с кейсом, налегке
не хочешь этого иль хочешь –
как все спешишь в моей строке

С Гольяновской на Госпитальный
свернешь, а я уж на мосту.
И поезд мчится в город дальний,
где алыча растёт в саду.

А здесь сквозь солнце проезжает
трамвай вдоль рыже-желтых плит.
В стихотворении у края
девчонка с плеером стоит.

Стихи – лишь столбик на бумаге.
Но всё в них тайною живёт:
собаки, спящие в овраге,
и за оградою завод.

На поэтическом наречье
предметы говорят с тобой.
На гранях их весенний вечер
оставит отсвет голубой.

И шевроле покроют тени,
но даже с окончаньем дня
процесс подвижных изменений
стихи продолжат без меня.


Я ПОЭТ

Я поэт и что с того?
Ничего. Всё тот же дождик
в жесть стучит над головой,
как по гвоздикам сапожник.

Отчего же я поэт?
От того, что на бумаге
я могу не словом свет –
светом озарить овраги,

перелесок, поле, дом,
сад из яблонь, слив и вишен,
землеройку под кустом –
все! (хотя я дождик слышу).
 
Я могу… И что с того?
Дождик… Ну, а чем он хуже.
Напишу я и его:
фиолетовые лужи,

пятна зелени в слезах,
и лазурные разрывы
в облаках, да в облаках!
На земле – цветочки сливы

сбиты утренним дождем,
и земля слегка дымится.
Нет. Пожалуй, подождем,
и чего мне торопиться.

Может все вокруг не так?
Может, стоит присмотреться?
Может крохотный пустяк –
тайна трепетного сердца?

Пусть поэт я – что с того?
Мудрых мыслей не имею,
и не знаю ничего.
Я лишь чувствовать умею.

Я умею лишь писать,
чтобы виден был и слышен
под дождем цветущий сад
белых яблонь, слив и вишен.