Формат 10/10

Он проходил под желтеющим клёном, когда услышал робкое: «Привет». Из-за ствола дерева вышла незнакомая женщина. Что-то угадывалось в её лице давнее, памятное. Но фигура, прическа, выражение глаз – нет, он не знает, кто это.
– Привет, – ответил он осторожно .

– Я здесь жду тебя. Присядем?
Он внезапно сел на скамейку, потому что странная догадка осенила его:
– Вы – Вера?
– Странно, что ты не сразу меня узнал. Кстати, мы на ты.
– Вот ведь люди, вот ведь… После последнего твоего письма я прочитал, что, что…, ну, бред полный, что ты умерла, вроде.
– Ну да, так и есть.  Понимаешь, они мне сказали: можно к семье на часок издали посмотреть, можно к родителям в старой детской мишек и зайцев поменять местами – похулиганить, можно по любимым улицам прошвырнуться..  А я про тебя спросила.  Они там долго совещались, говорят, если не было близости любовной или родственной, то запрещено.  Тогда я выбрала улицы. Семья и родители что – им меня хватило по самую завязку, одни нервы со мной, слёзы, сопли, завещания нет, шкаф со шмотьём завален, разбирать его месяц, машина ТО не прошла, потому что сил у меня уже не было, да и лениво. А тебя я знала, где подождать.  Но мне дальше нельзя, только здесь.
 
Осеннее солнце сквозь еще зелёную крону дерева сгустилось, или ему показалось  от вдруг возникшего внутреннего напряжения.
– Вера, ты хочешь сказать, что ты… Это розыгрыш? Предупреждаю, я легко попадусь: я только одну твою фотографию видел – ту, что на аватарке, а так профиль в соц. сетях у тебя безликий какой-то – пейзажи, городские виды, котики и собачки.
– Я же говорю, что выбрала улицы города, хотела тебя встретить. Спросить можно…?
– Да, спрашивай. Если розыгрыш, то что ж, пусть розыгрыш…
– Вот ты мне три года писал.  Почему?
– Странная ты, Вера, я не только тебе писал. Вообще это формат такой. Формат, понимаешь: радио слушают, телевизор смотрят, в интернете пишут.
– Слушают чужое, смотрят чужое, а пишут личное, своё.
– Я и говорю – формат, пустоту заглушить. Там всё чужое, где-то должно быть своё. Вера, ты не думай, что я прикалывался, я серьёзно, я вообще серьёзный человек.
– А если серьёзно, почему не позвал ни разу.  Мы разговаривали в письмах очень откровенно, как на исповеди, мы были близкими людьми.
– Ну, как объяснить. Понимаешь, встреча нарушила бы виртуальность отношений. А для меня это, как если бы купленная в киоске газета начала свои газетные статьи сама читать громко и с выражением.  Формат, понимаешь…
– То есть тебе только письма и были нужны? Ты не хотел настоящей жизни? Только виртуальной?

Внезапный порыв ветра отнес в сторону последние слова женщины. Она закашлялась, отдышавшись, встала:
– Пора мне, видишь, ветрено становится. Мне сказали, что сигнал будет. Вроде как МЧС свои смс-ки рассылает…
– Вера, постой, ты… Ты напиши мне оттуда.  Все веселей.  И тебе там, и мне здесь. Чувакам скажи, что льгот требуешь за ранний уход.  И стой на своём. А я тебя во все мессенджеры добавлю.
Вера улыбнулась и пошла по аллее. Потом оглянулась и помахала рукой.  А он в ответ сделал жест, как будто пишет что-то в воздухе.