Школьные хореи. Часть тринадцатая 10/10

Где ты теперь?

Где теперь ты, я не знаю,

Я не знаю, Форнарина!

Может в Бремене далёком,

Где находчивые звери

Собрались в один оркестр?

Может, в Лейпциге, где в кирхе

Бах елозит по скамейке

Чудодейного органа,

Кантор в белом парике?

Может, ты с подругой-немкой

С васильковыми глазами

Пьёшь из кружки с медной крышкой

С пеной мылкою напиток –

Сон Баварии богов?..

Я не знаю – знаю только,

Дорогая Форнарина,

Что с тебя писал Мадонну

Знаменитый Рафаэль, –

Кареглазою мадонну

С итальянскими чертами

И с глазами, словно ланей

В них охотники вспугнули…

Зимнее утро

Утро зимнее с узором

На морозных тёмных окнах.

В темноватом свете лампы

Мама завтрак мне готовит

На блестящей белой кухне,

И в яичнице с сосиской

Сонно вилкой ковыряюсь.

Хор поёт мне пионерский

О Неве и об «Авроре»,

И Серёжа Парамонов,

О судьбе своей не зная,

Всё солирует задорно…

Молодая моя мама

Убегает на работу,

И жемчужною помадой,

Глядя в зеркало на ножке,

Красит губы, как в улыбке.

Госпитальный вал

Вспоминаю: «Госпитальный

Вал» – тоскливое названье

Одинокой остановки,

Где таинственно-унылы

Окна сумрачной больницы.

Там, в окне – в халате мама,

За стеклом рукой мне машет,

Говорит, а мне не слышно –

Говорит, а мне не слышно.

Я когда-нибудь услышу,

Я когда-нибудь узнаю,

Что мне мама говорила,

Улыбаясь сквозь стекло…

Вот, она рукой мне машет –

И рукав до локтя съехал.

Парные картины маслом

Две уютные картинки

Маслом – жизни итальянской,

Сельской жизни итальянской

Незатейливый сюжет.

На одной – моряк в повязке

У шумящего прибоя.

На другой – его морячка,

Итальянка, темноглаза.

В этой комнате, где лаком

Пах паркет желтоблестящий,

Мой товарищ, мы смотрели

«Мартин Иден»: «Мартин Иден»

Только вышел на экраны…

Там – мисс Морс великолепна.

Как она великолепна!

Как родителям послушна!..

В этой комнате на праздник,

Роза-девочка сидела,

Лет одиннадцати, в кофте

Называемой «лапша».

За старинным фортепьяно:

Два подсвечника на фронте.

И смотрели итальянцы

С двух морских картинок маслом,

И печально пахло розой,

Словно в доме Портинари.