На прогулке 10/10

                * * *

С двухголовыми орлами

На боках, бежать устав,

Сизоватыми дымками

Горько жалится состав.

По мосту иду я тихо,

А родная сторона,

Как петровская шутиха,

Горькой водкою пьяна.

                      * * *

Вот особняк. Купеческий? дворянский? –

Скорей купцов помпезное жилище.

Пред двухэтажным домом, за оградой

Фигура женщины, держащая плафон.

Шар мутноватого стекла; давно уж

Не светит он; вокруг на бледный снег

Свет бледно-жёлтый свой не изливает…

Всё так же нимфа-женщина стоит,

Застыв, как при хозяевах когда-то.

Всё те же окна в два ряда, как прежде,

На серовато-бежевом фасаде,

Лишь статуй нет в них – бронзовых героев,

Богинь и нимф, потупивших ресницы.

Разливших воду, безутешных дев…

Они на дачах нынешних купцов

Безвкусные фасады украшают.

Еще (в мою последнюю прогулку)

Совсем недавно – крайнее окно

Фигура заграждала грациозно;

Одна, она чернела грустно бронзой…

Теперь там пусто, как и в прочих окнах.

Пуста усадьба. Что мне делать тут?..

Дома, дома старинные сменяют

Друг дружку. С каждым, с каждым на ноге

Короткой я: как поживаешь, славный?

«Да так всё как-то… Бельведер облез,

Осыпалась, упала штукатурка,

Вдруг обнажив кирпич трёхвековой…

Поскрипывают крашеные доски:

Полов коричневая краска слезла.

Лишь иногда порой ночной накладка

Дверная звякнет, в коридоре тёмном

Свет тусклый замаячит одиноко.

Как будто кто-то, с свечкой восковою,

Чуть слышным шагом в темноту уходит.

Старые фабрики

(из окна вагона метро)

Вот из тоннеля выезжает поезд

«На улицу», я вижу, как в окне

Плывут дома кирпичные, постройки

Времён царя последнего. А в окнах

Станки не бьют, как в бубен: не мелькают

Железной рамой, чудо челноками.

Не тянут нити – и не ткут ткачихи

Арахне раздосадованной в помощь…

Давно нет фабрик цвета терракоты,

С белёными над окнами "бровями".

А эти замолчали и заглохли,

Снежком присыпав крашеные крыши,

Под ними рельсы тянутся, ржавея.

И редко-редко мимо пробежит,

Ворча и кипятясь, зачем-то – дизель…

Я у таких путей неосторожно

И молодость, и жизнь свою оставил.

Там, за пургой сырой и серой где-то

Она, как бледный огонёк мерцает:

Обходчика путей фонарик строгий.