La Guerre et la Paix, или от стихов в прозу 10/10

В году

дветысячидвадцатькаком-то

от Рождества Христова,

человек в толстовке, похожий на Льва Толстого,

выходит и́з дому на улицу имени двух гоминид,

внутри и снаружи слоганом: “джаст ду ит “.

Он переходит дорогу и попадает в парк,

заглядывает в кафе с названием „Жанна д'Арк ”,

садится у стойки. Бармен (улыбаясь): „любой каприз…”

Человек тычет пальцем в меню: „Миндальный кумыс ми, плиз”.

Получает напиток, оплачивает, и пьёт.

И, посреди бокала: „Любезный, добавьте, пожалуйста, лёд”.

Допивает.

Выходит. Видит рекламный плакат.

За плакатом (чуть далее) тот же плакат, плакат…

Отсюда он делает вывод: интеллигенты более не нужны,

ни в общем контексте, ни в данном месте, ни в целом, для всей страны.

Человек вдыхает…

…и…

продолжает прогулку сквозь парк;

происходящее мимо напоминает ему бардак.

Навстречу – крестьяне, цыгане, дворяне,

медведь, Сократ,

Пелевин, Гагарин, опять же: “Пелевин и Лимонад“.

И тут начинается ярмарка: ливень, сиеста, слиянье небес и сфер.

Красотки, не очень красотки, совсем не красотки.

Иисус.

Агасфер…

Возвращаюсь в себя, и передо мной стена.

На стене запретное слово (из пяти букв), последняя – «а».

Зубами сжимаю гамбургер со следами укусов–ран.

Прихожу к решению написать роман.