Байки студента-разгильдяя. Защита диплома (окончание) 10/10

  Речь моей защитницы оказалась очень своевременной.

С многочисленными охами и вздохами, а так же неоднократными наказами быть максимально осторожным, учебник я всё же получил!

  Прижав книгу к своей груди примчался в общежитие, и тут же сел за расчёт. Как оказалось, совершенно ничего сверхсложного в нём не было. Абсолютно не ясно было лишь, на кой он вообще нужен - в моём дипломе... Ну да, как говорится: хозяин - барин!

  Спустя пару часов всё было готово. И тут вдруг, я дико захотел есть (скорее всего от пережитого нервного перенапряжения).

Сидящие в комнате мои однокашники активно работали над своими дипломами. Один писал, другие двое чертили. Рулонами ватмана были заняты все наши кровати, и единственный стол в комнате.

  На всякий случай, я убрал свою драгоценную книгу на подоконник, и максимально жёстко предупредил всех, чтобы к ней - никто не смел, даже приближаться.

  После чего помчался в нашу студенческую тошниловку, поскольку ближе к нашему общежитию из заведений общепита ничего не было.

Отсутствовал я не более получаса. А когда вернулся, то буквально пришёл в ужас.

  Почти вся тыльная сторона обложки учебника была залита тушью!

  И хотя виновник, извиняясь, предлагал - подсушив, предварительно учебник, попытаться снять проклятое пятно лезвием бритвы, состояние обложки книги было таково, что я всё же не рискнул дать на это своё согласие. Подумав некоторое время, я аккуратно заклеил пострадавшую сторону обложки, соответствующим ей по размеру куском ватмана, после чего, как на эшафот, отправился на квартиру Дмитрия Николаевича.

  Пожалуй нужно пояснить здесь, что преподаватель этот был личностью необычной, весьма и весьма трудной в общении с ним, а вдобавок ещё и инвалидом Великой Отечественной войны. Лекции, которые он читал нам, мною например, воспринимались - с достаточно большим трудом.

  Однако, Дмитрий Николаевич всегда предлагал всем желающим, в перерыве подходить к нему и задавать вопросы по неясным для них моментам. Естественно, что однажды, решил воспользоваться таким его предложением и я.

  Подойдя к кафедре я задал свои вопросы. Однако ответы, полученные мною, касались совершенно других тем! На том и кончилось наше предварительное общение.

 Последовавший вскоре экзамен, впрочем - сдал я нашему лектору на четвёрку, хотя и с максимальным напряжением буквально всех своих сил и интеллектуальных способностей!

И вот теперь принёс ему, повреждённый другим студентом учебник.

  Дмитрий Николаевич, с нескрываемой радостью забрал книгу из моих рук, и ничего пока что не замечая, понёс её в соседнюю комнату.

Пришлось мне остановить его, и рассказать о произошедшем неприятном случае, подчеркнув, что ни одна из страниц, а так же лицевая часть учебника не пострадала.

Не стану пересказывать, что тут произошло. Большой ругани в мой адрес, кажется не было, во всяком случае таковой я не помню, однако выглядел преподаватель, как человек в предынфарктном состоянии.

  И даже повторное заступничество его дочери, всё ещё находившейся у себя дома, мне не помогло нисколько.

- Ну что же, идите, по своим делам - скорбно поджав губы, произнёс доцент.

  Купив новые дипломные папки я засел за переписывание всего диплома задом наперёд, и добавление в него злосчастного расчёта, в соответствии с пожеланиями рецензента.

  Естественно, мне потребовалось при этом произвести некоторую корректировку текста диплома, связанную с его выворотом - буквально наизнанку.

  Дня через три или четыре, впрочем, всё было готово.

После этого я заново принёс диплом Дмитрию Николаевичу, найдя его в преподавательском помещении на кафедре автоматики.

  Видно было, что он сильно обижен на меня, и несмотря на повторные извинения с моей стороны, ничуть не смягчился.

На вопрос, когда же мне теперь прийти, за рецензией, он лишь сухо сказал, что поставит меня в известность, своевременно.

Каким образом он собирался это сделать, я себе не представлял, а спросить это мне у него не удалось.

  Тут и начались, мои хождения на кафедру.

...Минуло тридцать первое мая. На следующий день начинала работать Государственная экзаменационная комиссия (ГЭК) по заслушиванию и приёму дипломных работ.

  Однако, без известий для меня, прошло пятое июня,.. затем десятое,.. пятнадцатое...

Если не ошибаюсь, то последним для защиты днём, было установлено двадцать пятое июня.

 Наконец, утром двадцать четвёртого июня, один из ассистентов кафедры в деканате сказал мне, что Дмитрий Николаевич оставил для меня написанный им текст долгожданной рецензии, сам же он находится сейчас в комиссии по заслушиванию и приёму дипломных работ; после чего и передал мне рецензию, вместе с моей дипломной папкой.

  Развернув рецензию, я прочитал в ней буквально следующее:

- Работа дипломанта выполнена крайне слабо. Вызывает недоумение, с какой целью произведён основной расчёт приведённый в содержимом диплома. С тем же успехом можно было внести вместо него расчёт расстояния от Земли до Марса...

  ...Итд, итп, в том же духе...

  О злосчастном же расчёте из учебника 1938г, в рецензии не было сказано - вообще, ни единого слова!

- Рекомендуемая рецензентом оценка по диплому - тройка.

  Теперь, мне предстояло идти записываться на защиту, в самый последний день из всех возможных!

  Но, делать было нечего. Ничего другого уже не оставалось. И пошёл я, на нашу кафедру автоматики.

В помещении кафедры находились три совершенно незнакомых мне человека: средних лет женщина преподаватель, которая никогда не пересекалась с нашей группой, и два молодых ассистента. Взяв у меня бумаги, женщина просмотрела их бегло, и спросила:

- Послушайте, а почему руководитель диплома предлагает в качестве оценки "отлично", а наш рецензент, лишь "удовлетворительно?

- Извините, я не знаю, как следует к Вам обращаться.

- Меня зовут Тамила Алексеевна Пьявченко!

  Здесь я вынужден сделать очень короткое отступление.

Дело в том, что именно эта женщина преподаватель (а в то время она была учёным секретарём совета нашего факультета, читала лекции, писала и выпускала в печать научные работы), являлась наставником группы вечерников, в которой учился Володя Дьяченко, мой близкий старший товарищ, с которым ровно год я снимал на двоих общую квартиру, учась на третьем курсе, за два года до описываемого момента.

  И он сам, и все его приятели, защищавшие в тот год дипломы, наперебой и с неподдельным восторгом отзывались о Тамиле Алексеевне, как о редкой умнице и очень душевном человеке, прекрасно знающем, и очень доступно для всех преподающем свой непростой предмет.

  Так вот при каких обстоятельствах, и мне пришлось, теперь, с ней познакомиться!

  Как мог, вкратце я изложил суть вопроса, рассказав, что между рецензентом и мной есть, вдобавок серьёзное принципиальное расхождение во взглядах на техническую сторону алгоритма работы разработанного в дипломе регулятора.

  Рецензент считал, что управляемые электроприводы задвижек должны по единой команде открываться или же закрываться полностью.

Я же полагал, что поскольку все каналы систем полива обладают большой длиной и объёмом, а датчики уровня вынесены от заслонок электрозадвижек порой на расстояния в несколько километров - значит мы имеем дело с достаточно инерционной системой, в которой при максимальных перепадах уровня открытия или закрытия заслонок, вода хлынув потоком, ещё не скоро доберётся до датчиков, и выровняется вдоль всего канала; а значит всё время будут идти процессы то перерегулирования, то недорегулирования желаемого оператору в каналах уровня воды, по мере его выравнивания; что будет неизбежно приводить к повторным подачам сигналов на управление, которые уже не всегда смогут привести конечный уровень воды к нужному нам результату...

  Выслушав меня с неподдельным интересом, Тамила Алексеевна улыбнулась и сказала мне:

- Послушайте, Владимир, а ведь Дмитрий Николаевич входит в одну из двух комиссий по заслушиванию дипломных работ! Давайте я внесу Вас на завтра для защиты диплома - именно перед этой комиссией, для того, чтобы Вы смогли ещё раз попытаться объяснить ему, Вашу точку зрения?..

  Поскольку терять мне было нечего, я ответил ей прямо:

- Извините, Тамила Алексеевна, но у меня, в процессе общения с моим рецензентом, сложилось впечатление, что объяснить, что либо Дмитрию Алексеевичу - просто невозможно!

  Преподаватель, лишь улыбнулась моим словам, хотя видно было, что такой ответ её немало позабавил.

  А вот двое присутствовавших при нашем разговоре ассистентов, в буквальном смысле свалились от хохота, под свои столы! Из чего можно было заключить, что судя по всему их мнение было достаточно близким, к только что высказанному мной.

  В конечном итоге меня внесли в самый конец очереди из списка студентов, которые должны были защищаться перед другим ГЭКом.

Если не ошибаюсь, то после меня потом в очереди на защиту оказалось буквально два человека.

  И теперь, самое интересное! Буквально за пять - семь минут, до моей защиты, в аудиторию пришла Тамила Алексеевна.

Едва я развесил свои чертежи, так, чтобы они были всем видны, как секретарь комиссии зачитал отзыв руководителя диплома Дрозда и рецензию Дмитрия Николаевича П.

  "Отлично" и "удовлетворительно" - такое расхождение оценок естественно вызвало удивление, среди членов комиссии.

Мне предложили начать защиту.

  Изложил свою тему я, без всякого преувеличения, блестяще!

Вообще, на мой взгляд, диплом был очень крепким по своему содержанию и оформлению.

  Затем я, максимально полно и точно, ответил на несколько поступивших от слушателей защиты, вопросов.

  И тут один из членов комиссии задал мне, какой-то совершенно провокационный вопрос.

Однако, прежде чем я успел попытаться дать на него свой ответ, в диалог вмешалась Тамила Алексеевна, твёрдо заявившая, что данный вопрос неправомерен, и не имеет никакого отношения к теме рассматриваемого комиссией диплома; вследствие чего она считает, что поставленный вопрос должен быть снят с обсуждения!

  Вся Комиссия единогласно согласилась с ней.

На этом все вопросы ко мне иссякли, а дипломанту было предложено покинуть помещение!

  Буквально через три - пять минут из аудитории ушла и Тамила Алексеевна.

  Выходит, что она специально пришла в ГЭК, чтобы послушать именно мою защиту!

После того, как два студента записанных после меня тоже побывали в аудитории, на ковёр - перед лицом ГЭК вызвали всех нас, для общего оглашения результатов.

  Если не ошибаюсь, то чьи-то два диплома не были утверждены.

  Мне же, в итоге, комиссия - весьма дипломатично поставила усреднённую оценку "хорошо", явно с учётом негативного мнения высказанного рецензентом.

Послесловие:

Как и во всех моих автобиографических рассказах, также и в этом нет каких-либо выдумок или преувеличений. На "красивость" или какую-либо "художественность" изображения они не претендуют; поскольку написаны эти рассказы, прежде всего, как для самого себя, так и для моих товарищей однокурсников, с целью оживить, и в их памяти годы нашей совместной учёбы в одной группе ТРТИ.

В моём архиве имеется оцифрованное фото Дмитрия Николаевича П.

Я прекрасно помню его фамилию.

От публикации этих данных в рассказе меня удерживает лишь то, что мой рецензент являлся ветераном - орденоносцем, а так-же инвалидом Великой Отечественной войны...

2021