Костров Владимир. Стихотворения 10/10

Иван, не помнящий родства

Не как фольклорная подробность,
Как вызов против естества,
Был в русской жизни страшный образ –
Иван, не помнящий родства.
-
Ни огонька. Ни поля чести.
Ни проливного бубенца.
Ни доброй памяти, ни песни,
Ни матери и ни отца.
-
И в ближней стороне, и в дальней,
В часы беды и торжества
Нет участи твоей печальней,
Иван, не помнящий родства.

        * * *
Когда мне становится грустно,
когда невозможно уже...
читаю.
От лирики русской
рассвет наступает в душе.
Как будто бы
солнышко брызнет,
надежду неся и привет.
В ней нет отчужденья от жизни
и едкого скепсиса нет.
Как будто бы
полем в тумане
идёшь, погрузившись до плеч, –
врачует,
колдует,
шаманит
широкая русская речь.
Она превращается в чувство, –
нет выше на свете судьи,
чем это великое чудо
единой народной судьбы.
И горы крутые
покаче
и в осени больше огня.
И нету на свете богаче
и нету счастливей меня!

         * * *
Две берёзы над жёлтою нивой,
Три иконы на чёрной стене.
Я родился в земле несчастливой,
В заветлужской лесной стороне.
-
Деревянная зыбка скрипела
Кот зелёно сверкал со скамьи,
Белой вьюгою бабушка пела
Журавлиные песни свои.
-
Отгорит золотая поло́ва,
Дни растают в полуночной мгле.
Ничего слаще хлеба ржаного
Не едал я потом на земле.
-
Ухожу под другое начальство,
Только буду жалеть о былом.
Слаще русского горького счастья
Ничего нет на шаре земном.

     * * *
Не полюбить
Так горько, как бывало,
Но снова каждый миг
Неповторим.
Пора пришла.
И осень запылала,
Леса горят,
Давай и мы сгорим.
Давай взойдём
И бросимся с обрыва
На острые метёлки камыша.
Горит река.
Горит на леске рыба.
Так, может быть,
Займётся и душа.
Огнём займётся,
Соловьём зальётся,
Зажжётся от ликующих ракит.
Осенней уткой
Из осок взовьётся
И – полетит.
Дымят мои туманные угодья,
Мои хоромы…
И на колосник
Просыпались весёлые уголья
Коч клюквенных
И боровых брусник.
Ах, всё пылай, что плакать не умеет,
Ах, всё иди к весёлому концу!
Давай сгорим.
И ветер нас развеет, как семена,
Как память, как пыльцу.

        * * *
Вот уж несколько лет перед сном
Я курю на балконе.
В окнах зданий соседних
За тонким стеклом
Пляшут рыжие кони.
Потому я курю перед сном,
Что какая-то птица,
Управляя бесшумным крылом,
На карниз наш садится.
Одиноко ей наверняка –
Не сидится на ветке.
И в глазах её два огонька
От моей сигаретки.
Эти два отражённых огня
Появляются снова и снова,
Словно чья-то душа от меня
Ждёт заветного слова.
И хочу я ступить на карниз
С непонятным доверьем,
Но тогда она падает вниз
К затенённым деревьям.
Научиться бы птицей летать,
В небе сумрачном плавать.
Но могу лишь курить, вспоминать
И над прожитым плакать,
И за жизнью, пошедшей на слом,
В безнадёжной погоне,
Вот уж несколько лет перед сном…
Я курю на балконе.

Московский дворик

Сварен суп... пора делить приварок...
...Весь заросший, чёрный, словно морж,
На скамейке возле иномарок,
Холодея, помирает бомж.
Над скамейкою стоит ужасный
Липкий запах грязи и мочи.
И взывать к кому-нибудь напрасно:
Потеряли жалость москвичи.
Телевизор учит выть по-волчьи –
Дикторы бесстрастны и ловки.
Диво ли, что злость в крови клокочет,
Отрастают когти и клыки?
Бомж хрипит от наркоты иль спьяну –
Холодна последняя кровать.
Неужель я оборотнем стану,
Чтобы слабых гнать, и глотки рвать,
И считать, что только в силе право,
Думать: что хочу, то ворочу?
Господа! Не надо строить храмы
И держать плакучую свечу.
Сварен суп. Пора делить приварок.
Падает, как саван, свежий снег.
Дворик спит. А возле иномарок
Умирает русский человек.

--------

ya-zemlyak.ru/avtpoesia.asp?id_avt=226#219