На ва́ссаре 10/10

Жанр – нон-фикшн *

"На ва́ссаре"

Александр Бочаров 55

Памяти ушедших одноклассников Толи Барышникова, Коли Метсяля и старшего друга Паши Воробьёва. Мы уже живем не в той эпохе...

                   (Юг Западной Сибири, г. Осинники, жилой район шахты № 9)

                                    ГЛАВА 1

                                    КРАЖА

                                   1.1 Начало

               В середине сентября 1965 года, часов в десять утра двенадцатилетний Шурка стоял на ва́ссаре ** в проулке Клейменова у старого тёмно-серого тополя с глубокими трещинами по низу ствола.

Парень был на страже при совершении запланированной кражи и при грозящей опасности должен подать сигнал своим сообщникам: Пашке Воробьёву, Толе Барышникову и сыну карело-финна — Коле Метсяля, которые скрытно, под покровом утреннего тумана, проникли через веранду в соседний частный дом Хомякова Дмитрия Борисовича.

Дом Хомякова находился в переулке Островского, между маленьким узким проулком, ведущим к двум колодцам с холодной родниковой водой и подворьем бывшего финского военнопленного Йори Пуронен, который после женитьбы стал Гошей и взял фамилию своей русской жены — Таси Петровой.

               Трое одноклассников: Шурка, Толик и Коля учились в шестом классе. Они договорились, что сегодня не пойдут в школу и прогуляют уроки. Ребятам такое не впервой. Их старший товарищ, Пашка Воробьёв, в мае этого года закончил учёбу в восьмилетней школе № 16 и в девятый класс не пошёл. Парень через своего брата Славика устроился временно работать грузчиком на промышленную базу в Соцгород.

Сегодня у Пашки выходной день. Он заранее подговорил ребят обшмонать дом Дмитрия Борисовича, а во второй половине дня сходить в район "Разреза" и пострелять там из обреза и из поджиг по консервным банкам. Дело было замётано, ребята согласились на такое мероприятие.

Правда Шурка, как это часто с ним бывает, основательно подытожил:

"Замётано!

Только надо всё делать осторожно. Зря с уроков смываться тоже не стоит, не следует!"

               Рано утром Пашка Воробьёв заприметил, что Дмитрий Борисович, как всегда ушёл на работу в Стройгородок, в "Автоколонну № 3", расположенную на улице Советская (позже её переименовали в улицу Ломоносова).

Старшие дети Хомякова, Валя и Коля, пошли в первую смену в школу № 16, а их мама-Соня, после утренней дойки коровы с четырёхлетней черноглазой доченькой Верой, с подойником и с "хрущёвским" рюкзаком за плечами направилась на рынок "Стройгородок" продавать парное молоко, свежий обезжиренный творог и нежирную сметану.

               Утро выдалось прохладным, слоистые облака закрывали солнце, птички затаились в огородах и не чирикали на деревьях.

Псы громко не лаяли, не хрюкали свиньи в стайках, изредка пели петухи, кошки не лежали где попало под кустами на влажной траве от утреннего тумана.

               Поначалу, как и было задумано, дело спорилось легко и непринужденно.

Уже позднее, когда Шурка учился в институте, он часто замечал, что у людей с большим жизненным опытом дела спорятся сами собой, без особого приложения сил, – этот феномен парень назвал "накопленной внутренней силой".

                                   1.2 Второй завтрак

                Между тем события по краже имущества из дома Дмитрия Борисовича Хомякова, механика автоколонны № 3, разворачивались следующим образом.

               Пятнадцатилетний Пашка Воробьёв каким-то внутренним чутьём нашёл на веранде, под клеёнкой стола, ключ от навесного замка двери дома. Друзья быстро отыскали второй ключ припрятанный в укромном месте и с трудом открыли рассохшуюся входную дверь. Вошли в прихожую, со стороны маленькой кухни вкусно пахло жареной картошкой и отварными куриными потрошками. У всех троих разыгрался аппетит.

               Коля Метсяля схватил половник и зачерпнул из эмалированной кастрюли отварной желудок, пупок и сердце с двумя мягкими нежными кусочками печени. Весь этот ливер Колька вывалил в алюминиевую тарелку, немного присолил, поперчил, намазал горчицей, слегка припудрил ванилью и аккуратненько подцепил куриное сердце вилкой из нержавеющей стали с пластмассовой ручкой цвета слоновой кости. Было приятно и вкусно кушать такой продукт с наспех отломанной краюхой ароматного чёрного хлеба, который дополнял всю палитру цветового сочетания блюда, быстротечно выложенного в неглубокую тарелку. Гармония цветов и оттенков ливерных продуктов, разложенных по тарелке, случайная, хаотичная идея цветовых композиций со специями, вызывала отменный аппетит у растущего молодого парня.

               Барышников Толя "продвинулся" ещё дальше!

Он неспешно, по-хозяйски зашел на кухню, внимательно осмотрел тёплую кирпичную печь, открыл дверцу, кочергой расшевелил угли и подбросил в топку сухие дрова, лежащие небольшой поленницей в подпечье, после этого приоткрыл поддувало. Яркие языки пламени лизнули покрытую мхом кору поленьев, и скоро все дрова пылали в огне. Толик нашёл в добротном хозяйском холодильнике три десятка замороженных пельменей и отварил их на курином бульоне. Готовые пельмени переложил в низенький, но широкий глиняный горшочек, залил топлёным маслом, сверху поперчил и заправил сметаной.

               Пашка выдвинул ящики старого кухонного буфета, вытащил две медали и один орден, аккуратно завернул их в холщовый кусок ткани. Возле зеркала с умывальником, над мусорным ведром, нашёл полный флакон тройного одеколона. Достал из-под стола алюминиевый ковшик без крышки и бутылку минеральной воды, всё это упаковал в газету и положил в синюю сетку-авоську.

                                   1.3 Гоша Петров

               На улице внезапно скрипнула калитка, дядя Гоша в потёртой фуфайке, с криво нахлобученной шапкой на голове (видимо в спешке или впопыхах её надел), очень шустро и быстро выскочил из своего двора на дорогу переулка, держа в левой руке помойное ведро, наполненное печным шлаком, а в правой — совок для золы и угля.

Гоша ни с того ни с чего стал аккуратно отсыпа́ть небольшие ямки и канавки на дороге, накануне размытые проливным дождём. Финн как-то старательно, усердно и разумно выравнивал неровную поверхность переулка, осторожно и внимательно поглядывая по сторонам.

               Шурка напрягся, рачительность соседа-финна насторожила парня:

"Не к добру это! Ох, не к добру!"

Гоша, как представитель основного населения далёкой Финляндии, финно-угорского этноса, был немного странноват для русского человека.

Шурка где-то читал, что характер у северных людей независимый и самодостаточный, иногда они склонны к подозрениям.

При первом знакомстве финны замкнуты, у них нет такой открытости, какую бы хотели видеть в них, например, русские люди из Сибири.

Финн скрытен, долго надо быть его другом и необходимо доказывать эту преданность, чтобы он начал говорить самое сокровенное. Однако позже можно увидеть и обратное, если финн проникнется к тебе доверием.

"Что же делать — подумал Шурка. Как быть?"

Ведь он впервые в жизни стоял на ва́ссаре, оберегая спокойствие и безопасность своих друзей.

               В это время на вершине огромного террикона шахты № 9 опрокидыватель с грохотом высыпал породу из вагонетки.

Большие куски породы и колчедана полетели по откосу в низину лога, туда, где в трёх-четырёх километрах правее, то есть к северо-востоку от отвала, на высоком холме, находились жилые дома, бараки и хозяйственные постройки посёлка Тайжина.

               Однако вернёмся в наш родной район шахты № 9.

Через пару минут в автоматическом режиме скипо-клеть порожняком стремительно понеслась по рельсам вниз, к шахтному стволу, на очередную погрузку породы.

Шум работающих механизмов на терриконе шахты вывел Шурку из ступора, и через несколько секунд он уже по другому смотрел на Гошу Петрова.

"Пусть его тёмное прошлое остаётся в прошлом, — подумал Шурка, выходя из оцепенения. Дядя Йори ещё тот тёртый орешек!

Устроил здесь целое представление по срочному ремонту участка дороги переулка Островского!

Нашёл время!

Где только он сразу столько шлака взял?

Собрал, что ли на помойке?

Видимо, он заподозрил что-то неладное или заметил, как мои друзья пробирались в жилой дом Хомякова".

                                   1.4 Голуби

               Шурка призадумался и осмотрелся по сторонам. Как-то стало светлее вокруг. После двух дождливых сибирских дней, которые прервали безоблачную и сухую погоду с довольно тёплыми сентябрьскими утренниками, заново (вновь) распогодилось.

Наступила ясная солнечная погода.

               Голуби-тучерезы вертикально взлетели с крыши Шуркиного дома на большую высоту, а затем отвесно упали на голубятню… Звонко захлопали крыльями бакинцы. Турманы, спускаясь из-за облаков, кувыркались в воздухе через голову или крыло. Любимый галицийский серебристый голубь "Цезарь" сел Шурику на плечо. Среди других пород голубиного племени галицийского голубя выделял красивый окрас. Его гордая осанка, длинная шея и сильновыпуклая колесообразная грудь делает эту породу просто неотразимой. Роскошный светло-голубой отлив перьев "Цезаря" прекрасно сочетался с белоснежным окрасом всего корпуса (тела) голубя.

               Шурка взял голубя в руки, аккуратно погладил птицу по клюву, а затем осторожно и ласково по хохолку. "Цезарь" затих, парень начал почёсывать его сзади по шее, пониже хохолка, приговаривая:

"Ну что, мой ласковый, нежный друг, прилетел. Почувствовал моё волнение?

Успокойся!

Как наша баба Дуня сказывала:

"Бог не выдаст, свинья не съест".

Ничего плохого не случится, всё обойдётся и кончится благополучно. Этот трудолюбивый дядя Гоша (Йори) скоро закончит мостить свою дорогу, тем более что шлака у него осталось с гулькин нос!

Правильно, "Гулька"?

Так иногда Шурка ласково называл своего голубя-"Цезаря".

               Наконец-то мольба Шурки, стоящего на ва́ссаре, возымела своё действие и в скором времени дядя Гоша, как-то странно закрутился, схватился за живот и боком двинулся на своё подворье, с кочергой и с пустым ведром в руке. По всей видимости его сильно припекло и он перестал кобениться в переулке (делать странные, неестественные телодвижения и ужимки) при ремонте закреплённого за подворьем участка общей дороги. Шапка-ушанка дяди Гоши коим-то образом выровнялась на его макушке и более опрятно стала смотреться на голове.

                                   1.5 Атас или "Айда сюда!"

               Шурик засунул "Цезаря" за пазуху, поднял с земли три окатыша из отсыпанного шлака и двинулся к ограде Дмитрия Борисовича Хомякова. Парень метким броском швырнул камушек в кухонное окно дома, из-за занавески появилась взъерошенная голова Пашки Воробьёва с выпученными глазами и с оттопыренными ушами. Он что- то медленно пережёвывал, измельчая пищу своими крепкими, белыми зубами. Шурка замахал руками, типа:

"Айда сюда!"

Других знаков подачи сигнала опасности он не знал, и тем более ботать по фене — не был обучен. Это уже позже, когда Шурка служил в армии, его научили, что знак "опасность, внимание" — это сжатый кулак, который поднят вверх, на слегка согнутой в локте руке.

                Видимо, после Шуркиного сигнала, Пашка Воробьёв провёл необходимую организационную работу и трое ребят осторожно и молча вышли из сеней дома на застеклённую веранду, по двум ступенькам спустились во двор и вдоль северной стенки строения вышли гуськом, один за другим, через калитку на улицу. Они были разнообразно одеты, кто-то в шароварах, в куртке и в кедах, а Коля Метсяля — в лёгкой стёганой телогрейке, в синих брюках и в восьмиугольной кепке, посаженной на его небольшую, белобрысую голову.

Пашка шёл впереди всей вереницы с нагруженной авоськой и с торчащими из неё в разные стороны газетами "Известия" и "Труд", в которые были завёрнуты похищенные из дома вещи.

Барышников Толя из обворованного дома выходил последним, пересекая переулок Островского в проулок Клеймёнова, он за собой рассыпа́л нюхательную махорку и чёрный перец, чтобы в случае чего собаки не взяли след. Парень читал книги, в которых герои захватывающих рассказов, для запутывания следов, посыпа́ли их табаком и тогда розыскные собаки сбивались с толку.

Чувствуя какую-то необъяснимую тревогу, Шурка вынул "Цезаря" из-за пазухи, ткнулся носом в его голову и выпустил на волю со словами:

"Лети, родной!

Домой лети!"

                                   1.6 Эйфория

               Ребята пребывали в эйфории от ранее полученных психо-эмоциональных переживаний, испытывали интенсивное удовольствие, радость и благополучие. У них появилась уверенность в себе, в своей безопасности и в безнаказанности. Расслабленность и эйфория смягчили потерю самоконтроля и дурь ударила им в голову.

               В Клеймёновском проулке Пашка, как закоренелый цыган, начал потрошить из авоськи украденное барахло. Вынул алюминиевый ковш, достал флакон тройного одеколона и перелил в ковшик. Открыл зубами железную пробку со стеклянной бутылки и разбавил одеколон минеральной водой. Спирт одеколона и вода моментально среагировали и раствор стал нагреваться. Смешанная сивуха воняла тройным одеколоном, мгновенно дала мутно-молочный цвет с маленькими плавающими звездочками на поверхности смеси в виде неизвестного масла... Не церемонясь, Пашка выбросил пустой флакон из-под одеколона через забор в сад-огород старика Клеймёнова.

               "Молочное пойло" он предложил распить за успешно проведённую "операцию" по изъятию барахла из дома Хомякова. Первым сделал пару глотков Толя Барышников, он машинально крякнул и сморщился. Затем напиток пригубил Шурка Бочаров, но удовольствия никакого не было, он учуял противный запах, поперхнулся и передал ковшик Пашке Воробьёву.

Пашка, как заядлый алконавт запрокинул край посудины через пухлую нижнюю губу и стал пить большими глотками. Остаток "бормотухи" допил Коля Метсяля. У мальчишек заискрились глаза, какой-то своеобразный запах, а в простонародье — одеколонная вонь появилась в окружение молодых ребят.

               Лишь немного позже парни поймут (узнают), что они "спалились" именно на выброшенном флаконе из-под тройного одеколона. На этом вещественном доказательстве и будет строить (своё) основное обвинение старший лейтенант милиции Сергей Глушко, выпускник Новокузнецкого педагогического института.

                                    ГЛАВА 2

                                    ПОИСК

                                   2.1 Как на пожаре

               Во второй половине дня, после того, как ребята совершили кражу, Соня Хомякова по прозвищу "Калмычка" стала носиться по своему подворью с криками:

"Обворовали!

Всё съели!

По́ миру пойду!

Ой, ой, да кто же это сделал?"

Она "кудахтала" и злыми глазами посматривала на Шуркин двор и на его голубей, которые спокойно сидели на крыше. Во дворе игриво носился дворовый пёс "Тузик". Он гонял кур от своей конуры к стайке и дальше, к курятнику, через огород, благо что была середина сентября и с огорода убрали всё в закрома. Здесь летом росли красные помидоры, огурцы, стручковый перец, красно-розовая морковка, густая пахучая зелень петрушки, укроп, лук, чеснок и головки мака. Не росли только бледные, белокочанные капустные кочаны, так как хозяин дома, Александр Сергеевич Бочаров, покупал капусту для засолки на зиму в магазине № 47, стоила она семь копеек за килограмм и не было смысла выращивать её на своих шести сотках земли, занимая место на огороде, а не в совхозно-колхозном поле.

В усадьбе Александра Сергеевича было светло́ и просторно, высокая куча ботвы лежала на земле. Видно, что хозяева хорошо заботятся о своей собственности и тщательно ухаживают за небольшим участком в шесть соток земли, которые были выделены для жилищного строительства в период правления предсовмина СССР Г.М. Маленкова.

               У большинства жителей переулка Островского сложились устойчивые объяснения тем немногим инцидентам, которые происходили в их жилом районе. Где бы что не произошло, то во всём этом виноват или Пашка Воробьёв, или Серёга Сычугов, или Шишикин Витька, а если у них появлялось неопровержимое алиби, то тогда виноват голубятник — Шурка Бочаров.

Трудно было жить с таким клеймом закоренелого хулигана.

Иные хозяйки дома думали, что вот этот тощий хулиганистый мальчишка со временем вырастет в здоровенного бугая, с которого можно будет писать классический портрет уголовника-рецидивиста: стриженная под нуль, с оттопыренными ушами, маленькая, не больше пятьдесят пятого размера, голова, которая, как бы чужая, сидит на бычьей шее. А по всему телу, включая и необхватные плечи, красуются различные татуировки от вождя народов с храмовыми куполами до обнажённых женщин с расписными русалками. Непременно составляющей этого портрета должен быть тупой взгляд исподлобья и пудо́вые кулаки с фомкой в руке.

То ли дело рафинированные домашние ребята, такие как Вова Петров, Сапожников Миша, братья Якунины (Вова, Миша, Илюша), Миша Минаков.

Они были для жителей переулка приличными мальчишками, которые и мухи не обидят, и паучка не раздавят. Даже курицу не напугают, а многие курицы с петухами иногда гуляли и паслись около каждого двора и углярки.

               К вечеру пришёл с работы хозяин обворованного дома Дмитрий Хомяков, уставший, сердитый, подвижный и несловоохотливый.

Семья Хомякова начала проводить розыскные работы. Они обшарили свой дом, обнюхали веранду и подворье, часть переулка, примыкающего к их усадьбе и двинулись дальше.

В проулке Клеймёнова по-прежнему пахло тройным одеколоном, так как пустой флакон и алюминиевый ковш валялись в огороде старика и источали стойкий запах.

               Хомякова Соня оторвала нижнюю часть горбыля от Клеймёновского забора и шустро пролезла в его сад-огород через узкую щель, обдирая крепкие бедра и царапая упругие пышные груди. Собрала найденные улики: флакон из-под тройного одеколона, алюминиевый ковш и пустую бутылку из-под минеральной воды.

С криками:

"Ой, подлюки, алкаши хре́новы!

Всё выпили, всё съели!

Обокрали нас!"

Её стоны и вопли пронеслись мимо высокого толстого тополя в сторону столовой № 6 комбината шахты № 9. "Калмычка" ревела, охала и кряхтела, складывая собранные улики на край огорода под раскидистые листья хрена.

Дмитрий Хомяков от соседа Всеволода Пилипенко позвонил в милицию и сообщил о квартирной краже.

                                   2.2 Милиция и их собака

               Через час приехали милиционеры с кинологом и со служебно-розыскной собакой. Они внимательно осмотрели веранду, двери, прихожую и кухню. Заглянули в кастрюли, в пустой низкий, глиняный горшочек, под стол и в маленький холодильник. Поковыряли кочергой прогоревшие угли в печи, выдвинули ящики старого буфета и осмотрели подоконник и занавески кухонного окна.

Хомякова заявила, что в доме жулики всё съели, забрали орден и две медали, которые она выменяла на базаре у одноногого фронтовика в мае прошлого года. Сонька настойчиво повторяла, что пропали девяносто рублей из комода, расположенного в хозяйской спальне, хотя следы злодеев в спальню кинолог с собакой не обнаружил.

               После осмотра места происшествия, кинолог вышел во двор, внимательно осмотрелся по сторонам.

Члены следственно-оперативной группы отошли от специалиста-кинолога на расстояние, чтобы не отвлекать розыскную собаку от поиска следа.

               Перед постановкой розыскной собаки на след и переходом на его проработку специалист решил повысить мотивацию животного к работе. Он стал эмоционально произносить поощрительные команды высокими звуками с похлопыванием собаки по груди. Затем надел на неё шлейку и пристегнул длинный поводок к ошейнику. Перед началом работы по следу, кинолог ознакомил собаку с запахом видимого отпечатка обуви сорок первого размера, оставленным преступником. Затем пустил её на поиск следовой дорожки. Ищейка неуверенно взяла след, вышла к калитке, обнюхала столбик ограды, перешла через ширину переулка и направилась в злополучный проулок.

               Собака покрутилась по проулку, не обратила внимания на сложенные улики под кустом растущего хрена и повернула назад к ограде Дмитрия Хомякова, где она начала чихать, тереть лапами нос и резко уходить в сторону от запаховой дорожки. Кинолог остановился, отметил злополучное место, отвёл собаку к калитке Гоши Петрова и стал промывать ей слизистую оболочку носа. По поведению ищейки было видно, что след преступника обработан пахучими веществами. В данной ситуации по следовой дорожке Толя Барышников заранее рассыпал махорку и молотый перец, что на короткое время отодвинуло пацанов от неминуемого разоблачения.

                                   2.3 Местные жители

               Поглазеть на оперативно-следственные работы Осинниковской милиции, а проще говоря, на этот цирк, тут же собралась толпа ротозеев с соседних улиц и из переулков. Мужики удивлялись мощному натиску правоохранительных органов в поиске преступников. В кои-то времена в их переулок приехала милицейская машина, а в простонародии бобик, да ещё со служебно-розыскной собакой, которую пустили по ложному следу, обработанному то ли табаком, то ли перцем.

Бабенки перешёптывались:

"А что украли?

Говорят, Митька Хомяков ещё пацаном в своей Белоруссии, когда стояли они под немчурой, стибрил какую-то шкатулку с золотишком, припрятал и привёз сюда. Бандюганы надыбали тайник и обворовали его".

А базарные бабы понеслись ещё дальше:

"Нет! Это Сонька на базаре выменяла у фронтовика орден с камушками и золотой портсигар. Вот жулики прознали и вскрыли железный ящик в подполье дома, где она хранит свою картошку".

               Подошёл на костылях Степан Яковлевич Процишин, симпатичный мужчина тридцати четырёх лет, сосед с улицы Островского, травмированный в шахте. Он был в курсе дел, но слегка поддатый, зато с трезвым умом.

Степан во всеуслышание заявил:

"В этом году, в годовщину Победы сходка воров порешила до ноябрьских праздников шахтёрские дома и бараки не обворовывать.

Хомякова обворовали приезжие, гастролёры залётные или цыгане, которые кучкуются в Новокузнецке, в цыганском посёлке, расположенном в Точилино, в районе телевышки".

               Подбежала Нюрка Халтурина и хриплым голосом забормотала невпопад:

"Я подслушала, когда милиционер-собачник протоколировал свой собачий поиск, то он с ментом разговаривал и назвал сорок шестой размер обуви.

Такой обуви ни у одного мужика в районе шахты № 9 нет! У наших мужиков размеры поменьше..."

Женщины, стоящие рядом, с усмешкой переглянулись. Видимо каждая из них подумала:

"Кому, кому как ни этой уличной потаскухе знать размеры наших мужей. Нюрка мужские размеры в нашем районе лучше всех знает. Она в этом разбирается".

                                     2.4 Василий Шишикин и его семья.

                                               Якунина Тоня и её дети

               Незадолго до выступления Степана Процишина, со стороны своего дома, с нижней части переулка, с массивной тростью пришёл бывший полицай, опытный следопыт-любитель (при немцах он жил в Западной Украине), хромой сосед — Василий Шишикин.

Старики поговаривали, что Васька в конце войны, бегая от органов НКВД и СМЕРШ по лесам на Кременецкой возвышенности, по Украине, отличался выносливостью, хитростью и природной смекалкой. Его поймали незадолго до майской амнистии 1945 года, осудили на десять лет без права переписки.

По какому-то злому совпадению, Шишикина из Западной Украины этапировали в Западную Сибирь, в шахту, на добычу коксующихся углей. Под землёй, в лаве, Вася познакомился с вольнонаемной Полиной, закрутили роман. На соломе и сене, заготовленные для лошадей, прямо в шахте зачали первого ребёнка.

Молодая женщина к ряду, в течение трёх лет, родила сына Виктора и дочь Любу. По окончании срока заключения Василий мыкался с семьёй по вырытым землянкам, баракам. Жизнь была не в радость, на малую Родину не выпускали.

Когда подросли дети и им надо идти в школу, Шишикин срубил из брёвен домик, завёл кабанчика, курочек. В огороде копошилась жена Полинка, а он продолжал работать кочегаром в котельной шахты № 9.

               После того, как Шишикин Вася выслушал выступление Степана Процишина, он внёс поправку из толпы:

"Так это про шахтёров, а Митька Хомяков не шахтёр, он автомеханик. А его жена Сонька — домохозяйка! Она на хозяйстве при корове, курах и поросятах, а детьми занималась её мать, которая недавно померла".

Жена Василия — Полина Шишикина, пышная, с конопушками на щеках женщина, начала боязливо одергивать мужа за потрёпанный рукав фуфайки, приговаривая:

"Тебе что, мало досталось?

Позабыл?

Ах ты, Ирод несусветный, ты и нашу дочь-Любу сюда притащил!"

               Якунина Тоня стояла у забора, напротив углярки Бочарова и с явным неудовольствием, как бы свысока, посматривала на резвящуюся толпу, которая своим активным присутствием до чрезвычайности раздражала её. Рядом с ней стоял старший сын Вова, а за Вовкой — средний сын Миша, смугленький, как татарчонок. Младший сын — Илья, ковырялся в носу, выискивая и нанизывая ногтём пальца засохшую козявку. Илюша пока маленький, чтению не обучен и в школу не ходит. Однако карман его чёрных шаровар оттопырился от большой рогатки и от "зоски", засунутой в кожеток рогатки между резинками от раскуроченного противогаза.

Тоня слушала толпу и подгадывала момент, чтобы дать очередной подзатыльник своему вертлявому сыну. Без этого никак нельзя! Воспитательный процесс по любому должен быть продолжен. а как без этого?

Три сына — три опоры в жизни!

                                    2.5 Машина Николая Холодкова
                                           и корова Михаила Полякова

               В это время сквозь вечернюю, пока ещё слабую пепельную дымку снизу, от дома родителей Сашки Полякова, неторопливо накатывался дрожащий и низкий гул одиночно работающего мотора, стали яснее выступать очертания движущегося автомобиля "Москвич-403 Э". На голубой машине выруливал сосед по переулку Островского — Николай Захарович Холодков. В салоне машины сидела его красивая жена Маша и маленькая пятилетняя дочь — Алла.

Кстати, история покупки Холодковым замечательного автомобиля была известна многим жителям района шахты № 9. Появление новой модели, как обычно, сопровождалось резким подорожанием, — ценник на "Москвич-403 Э" был установлен в размере 3400 рублей, вместо 2500 рублей. После этого многие очередники треста "Осинникиуголь", получив открытку на новый автомобиль, отказались от покупки и очередь резко продвинулась вперёд.Таким образом Николай стал первым и единственным обладателем экспортного "Москвича" среди работников шахт № 4, № 9 и "Капитальная - 2".

Машина выделялась своей особенной красотой: решётка радиатора с обводами, боковины с лаковой вставкой, наружные зеркала заднего вида, изобилие хромированного декора и многое другое, что пользовалось очевидным, повышенным интересом у автолюбителей.

               На предельно малой скорости Николай Холодков проехал на "Москвиче" мимо толпы зевак вверх по переулку к своему гаражу. Он распахнул ворота и загнал автомобиль под крытый навес, но вовремя не подсуетился и забыл прикрыть широкие ворота подворья.

               Из проулка Дмитрия Семёновича Пчельникова, расположенного вдоль восточной стороны огорода Петра Сапожникова, огороженного забором из горбыля и штакетника, выскочила корова.

Бурёнка упёрлась рогами в приоткрытые ворота, а затем развернулась и устремилась вниз по переулку Островского.

Следом за животиной из проулка выбежал хозяин коровы Михаил Поляков, мужчина сорока пяти лет, проживающий с женой Натальей и с двумя детьми Валей и Сашей по переулку Островского в доме № 9.

Видимо, с рогов животины слетела верёвка, и она, почуяв свободу, рванула как можно быстрее домой, к тёплому пойлу и к мягкой сухой подстилке из свежего сена.
Коров, бычков и телят хозяева окрестных дворов района шахты № 9 вечером забирали из общего стада.

Пастух Иван Сорочинский и два его подпаски – Серёжа Сычугов и Лехтин пригоняли поголовье животных с лесных пастбищ к шахтёрскому вентилятору, расположенному за картофельными полями (за пашнями) недалеко от подножия затяжной горы "Рига" в сторону леса. Вот именно отсюда Михаил Поляков и гнал свою скотину домой.

               Около ограды Хомякова толпа зевак расступилась в разные стороны, пропуская бурёнку в низ переулка.

Мишка Сапожников шарахнулся в проулок и спрятался за Клеймёновский тополь. Он с малых лет боялся больших животных, но любил бабочек, которых ловил летом сачком и засушивал с расправленными крыльями между страницами книги Н.С. Хрущёва "Высокое призвание литературы и искусства" 1963 года издания.

               У Михаила Полякова корова была справной, она даже кое-где лоснилась своей блестящей и гладкой шерстью. Ясные и настороженные глаза, и стоячие уши говорили о хорошем здоровье кормилицы семьи.

Её прямая спина, мощная грудь и сравнительно небольшая голова подчёркивали Бестужевскую породу. В рыжем окрасе варьировало сочетание белого цвета и тёмно-красного оттенка.

Правда, в некоторых местах на шерсти животного висели колючки репейника. Однако, это не так страшно, хозяин на своём дворе продраит и почистит тело бурёнки скребницей, проверит туловище и ноги на наличие клещей и после осмотра перед вечерней дойкой хозяйка-Наталья промоет вымя коровы тёплой водой.
Но это будет немного позже.
Сейчас Поляков Михаил шёл мимо расступившейся толпы и с интересом поглядывал вокруг по сторонам. Разные, разные глаза смотрели ему в лицо ...

               Много людей собралось около дома Хомякова. И стар, и млад пришли на бесплатное представление, чтобы посмотреть, послушать и себя показать:

"Вот какой я есть!"

Здесь не было только старика Василия Братусь и четырёх героев-злодеев, которые постреляли из поджиг и обреза по консервным банкам около "Разреза" и пошли в сторону леса собирать калину.

Теперь большая крикливая толпа взрослых жителей для подрастающей молодёжи была и следователем, и прокурором, и судьей. Оставалось лишь разобраться, кому верить? Строгой и молчаливой милиции или словоохотливым дядькам и тёткам.

                                   2.6 Подворный обход жилых домов

               Существенный путь к успеху следственно-оперативной группы милиции – это тесное взаимодействие с общественностью, гражданами и средствами массовой информации. Большой эффект дают встречи милиционеров с жителями района. Милиционеры вместе с председателем уличного комитета напросились во двор Петрова, в помещение летней кухни, где они уточнили принесённые списки жителей переулка Островского. Ознакомившись со списками, члены оперативной группы разбились по трём направлениям. Первое — с улицы 9-я Штольня и вверх, от первых номеров домов по переулку Островского. Второе направление опроса решили начать с жителей родительского дома Александра Полякова. Третье направление — от дома № 16, принадлежащего Бочарову Александра Сергеевичу, и выше до дома № 21 семьи Акатовых.

               В скором времени, после согласования и уточнения некоторых данных, милиционеры приступили к опросу граждан и к обходу их домов и избушек с целью запротоколировать то, кто что видел и знает.

А какой наш народ?

Он простой, но немного обиженный, утомлённый, уставший, он сам себе на уме.

В предыдущие и в последующие годы мать-Родина потрепала и прополоскала своих людей. Народ пережил столько ужаса, сколько не выпало ни одному народу мира: революция, бандитизм, репрессии, война, концлагеря, голод, "хрущевская" кукуруза...

А что ещё будет дальше, лишь Богу известно.

В присутствии соседей, ни мужик, ни бабёнка всю правду милиционеру не скажет. Они научены горьким опытом, когда после такого откровения на людях, обидчики или дом-сарай твой поджигали, или вечером за углом морду били.

Наш народ умный!

Кому попало ничего не скажет.

               То ли дело на очной ставке, без лишних свидетелей! Даже под протоколом, за душевным разговором со следователем, он наговорит такое, что после откровенной беседы и последующей пьянки сам себе с трудом верит. Однако вот, когда именно льётся такая правда-матка, то только успевай уши подставлять, да записывать. В толпе такое не расскажешь, в толпе кричишь что попало и пялишь свои зенки по сторонам.

               Житель дома № 2 Сергей Комаров, мужчина-пенсионер, с каким-то нескрываемым интересом, сходу, стал общаться с появившимся в его ухоженном дворе старшим лейтенантом Глушко:

"У нас здесь, в начале переулка, сложности немного другие, чем там, в середине улицы, у двух колодцев, где вкусная родниковая вода. И мне, и моему соседу Половинкину Фёдору Семёновичу проблемы создают небольшие мелочи, а именно — отсутствие на нашем перекрестке оборудованного по всем правилам пешеходного перехода.

Это что получается?

Вечером иду с лесосклада шахты № 9, несу дощечку для обшивки своего домика, домик-то старенький, а зимы холодные. Обшивать стены надо, дров и угля не напасёшься для обогрева. А чем обшивать?

У вас там, в середине переулка, воруют по девяносто рублей за один раз, а у меня пенсия семьдесят рублей в месяц.

Беру плохую дощечку по дороге домой, а переходить шоссе страшно. Из-за косогора, со стороны Стройгородка, машина мчится на высокой скорости или разные мотоциклетки бороздят просторы без всяких прав и правил. Они так и норовят впереди пешехода прошмыгнуть.

Знак бы поставили какой для перехода от нашего переулка в сторону шахтёрской столовой. Вот за этой столовой, на левом берегу речки Кандалеп и находится лесосклад".

Сергей Иванович Комаров на время задумался, почесал свою макушку и продолжил:

"Я ту дощечку в сарае отстругаю в размер и приделаю к обшивке.

Красота!

Век живи не тужи.

Смотри, какая стройная, беленькая берёзка растёт у моих ворот!

Глаз радует!

Нам, старикам, уже многое и не надо!

Был бы мир в нашем мире...

               Через калитку Комарова лейтенант Глушко вышёл в хорошем настроении. Старик Сергей Иванович всё расставил по своим местам. Он кратко рассказал, что хочет от жизни взять, что желает доделать в своей жизни и самое главное, у дедушки есть будущее в виде растущей белёнькой берёзы, которая радует его стариковский взгляд...

               Дом № 3 встретил нежданных гостей своими величавыми стенами из красного кирпича, вдоль высокого забора из горбыля бегал здоровенный бульдог с пеною у рта. Собака передними лапами разрывала в клочья куски чахлого дёрна, растущего в углу вытоптанной земли. Цепь, то ослабевала, то резко натягивалась при очередной попытке бульдога освободиться от сдерживающих стальных звеньев цепи.

В зловещем, мощном порыве кобель злобно скрежетал зубами, озверело дёргался на привязи. Его слюна с пузырями пены из пасти, с передних клыков, хлопьями слетала на жёсткую землю, утрамбованную до плотности укатанной дороги. Хлопья пенистой слюны молочного цвета обильно увлажняли высушенный клочок земли.

Хозяева дома — фронтовики Пилипенко Вячик и его жена Ирина — волевая, властная женщина сорока пяти лет. Она загнала бульдога в загон, открыла массивную калитку и впустила во двор милиционера с председателем уличного комитета Макаровым Иваном Корнеевичем. Скупо поздоровались, без особого интереса выслушали доступную информацию по случаю сегодняшней квартирной кражи.

По вопросу воровства инвалид Пилипенко высказался кратко:

"Чтобы дом не обворовывали, бульдога надо иметь, а лучше всего — злого бульдога тигрового окраса с массивной головой! Псы отлично защищают жилище. Воры боятся таких собак и в дом не лезут".

Высказав свои соображения по затронутой теме, Вячик оттолкнулся от земли двумя деревянными брусочками с прибитыми к ним кусками от транспортёрной ленты и покатился на самодельной инвалидной тележке вглубь своего двора. У фронтовика не было ног и одного глаза, но были: твёрдый ум и хорошая память...

От увиденного — холодок пробегает по спине и сердце сжимается. Что сделала война с нашими людьми! Глаза округляются от ужаса.

               За подворьем инвалида Пилипенко, около дома № 4 и № 6, на скамейке у края небольшой поляны, сидели два соседа: Михаил Кирпиченко и Дмитрий Поляков. Они мирно о чём-то беседовали. Со стороны могло лишь только показаться, что в этом спокойном месте безмятежно начинается сентябрьский вечер, который все нормальные люди или не замечают, или пассивно встречают в ожидании тихой ночи.

Их не тревожат воры, и даже конокрады. Воровать у них нечего. Места расположения их домов благоприятствуют спокойной жизни: справа — злой соседский бульдог, слева — хорошо просматриваемая вытянутая поляна по склону переулка Островского.

Они на заслуженном отдыхе, да и лишний раз за ненадобностью от дома надолго не отлучаются.

               Но не менее важно и то, что между участками двух соседей, по узкому проулочку, в глубине трёх огородов проживает в маленьком домике № 5 бывшая гимназистка, женщина высокой культуры — Пилипенко Ксения Сергеевна, 1895 года рождения.

Бывшая воспитанница гимназии прививала своим родным детям любовь ко всему живому: будь то пчела, котёнок или конь.

Она любила повторять:

"Всякое дерево, каждая птица, любой цветок, обладают собственной неповторимостью и уникальностью.

Среди такого разнообразия человек привыкает сравнивать и выбирает то, что ему нравится.

Дети, берегите всё то, что окружает вас!"

Ксения Сергеевна Пилипенко жила в своей ухоженной избушке смирно, тихо, никому не мешая... Она спокойно доживала свой век.

Вечерами Пилипенко читала художественные книги или слушала пластинки с классической музыкой.

               Хозяин дома № 7, Александр Иванович Хри́пин, с какого-то перепуга пошёл на милиционера буром:

"Я не прячусь ни от кого, мой дом стоит у всех на виду. Слева — поляна, напротив через дорогу — участок Акатова. Там Акатовский проулок, он начинается от нашего переулка и заканчивается на улице Островского.

Сын мой — Валерка, а дочь — Валька, они хоть и не путёвые, но под строгим присмотром. У меня ещё живёт пасынок Юра Кудряшов — он смирный парень, — до сих пор любит бегать за бабочками с сачком. А когда мы идём в лес на речку, то наш Юрка с удовольствием ловит пескаря, гольяна на простую банку, наполненную хлебными крошками и завязанную марлей с дыркой.

Так что мне, товарищ милиционер, сказать кроме этого больше нечего".

                                   2.7 Гадёныш

               Позже выяснилось, что при милицейском обходе соседей по пер. Островского, дом № 17, Андрей Пилипенко выдал всех четырёх ребят. В присутствии своих родителей он рассказал милиции, что днём видел Шурку, Пашку, Толика и Колю в Клеймёновском проулке, когда те что-то пили по очереди из большого ковшика, блестевшего на солнце. То, что Андрей — подлый пацан ребята узнали ещё в прошлом году.

В противовес своему гадкому сыночку, у Всеволода Пилипенко, отца маленького гадёныша, был хороший сад с фруктовыми деревьями. Хозяин увлекался трудами И.В. Мичурина. Высаженные на его участке плодовые деревья обеспечивались надлежащим уходом.

               Длинными, зимними вечерами он сидел за книгами и получал знания по весенне-осенним работам в саду. Изучал, как правильно проводить обрезку, побелку, подкормку, опрыскивание яблонь и груш. Он также научился, как рационально использовать органические и минеральные удобрения в своём саду . Всё это стало для Всеволода важным!

Однако, главное для него другое, а именно, необходимо в жесточайших условиях Сибирской зимы повысить зимостойкость плодовых деревьев. Сева Пилипенко замахнулся на селекционные работы в своём саду.

               Весной, облачившись в яловые сапоги и модный спецкомбинезон со множеством карманов под инструмент, водрузив на голову кепку, Всеволод скрещивал яблони с другими сортами яблонь или груш. Он проводил прививку двух культур: копулировку на косой срез черенками, а чуть позже — окулировку, прививку почкой.

Скоро селекционная работа принесла свои плоды! Сочные, вкусные фрукты стали радовать не только хозяина и всю его семью, но и ребят с соседнего двора. Всеволод был не жадный, он охотно делился с людьми тем, что выращивал в своём саду.

               Его сын Андрей являлся полной противоположностью своему отцу. Он собирал спелые фрукты, упавшие с деревьев на землю, затем аккуратно раскладывал их на заранее заготовленные дощечки в дальнем углу отцовского сада и мочился на яблоки и груши своей тёплой свежей струёй.

После просушки, он раздавал "обработанные" фрукты своим знакомым и сверстникам. При этом Андрей заискивал перед старшими ребятами, угождал, а после проделанного, наедине сам с собой, хитро улыбался и ехидно посмеивался , когда его зловещая затея проходила без сучка и задоринки.

Как у нас в народе говорят:

"Сколько веревочке ни виться, а конец будет — плохие поступки со временем проявляются и наступает (расплата) возмездие".

Так что, такое безобразие длилось до поры до времени, пока Пашка Воробьёв всерьёз не занялся Андреем Пилипенко.

               Пашка со школьной скамьи приобрёл навыки следопыта.

В свои пятнадцать лет он стал неплохим охотником, выслеживающим зверя по следам. Пашка, как опытный молодой человек, преуспел в таком непростом деле. Свои первые познания в тайге он начинал со старшим братом и уже через пару лет научился разбираться в следах многих зверей.

Как-то Пашка поймал (выловил) Андрея Пилипенко за его омерзительным занятием. Павел заставил подлеца надкусить обмоченные фрукты и потребовал запихнуть огрызки в обоссаные от страха шаровары. После этого он засунул гадёныша в мешок из-под картошки и сверху завязал торбу крепким охотничьим узлом.

После такого случая Андрей обозлился на весь свет. Сверстники били его и не хотели с ним дружить. Он по кличке "Геббельс" ещё сильнее возненавидел окружающий мир.

Со временем он огрубел, очерствел, подрос и стал ... пить и гулять по чужим бабам.

                                    ГЛАВА 3

                                    ПРИМИРЕНИЕ

                                   3.1 У дома на завалинке

               Родители хулиганов забили тревогу! Они собрались вместе на завалинке дома по переулку Островского, 11, принадлежащего Воробьёву Сергею Ивановичу, отцу Пашки. Выстроившись вдоль завалинки, несовершеннолетние воришки стояли молча, ожидая своей участи. Понурые, словно побитые собаки, опустив вниз головы, они с опаской поглядывали в глаза своим родителям.

               В целях разрешения возникшего конфликта и дальнейшего примирения двух враждующих сторон — пострадавших и виновных, были приглашены сотрудники органов милиции и актив уличного комитета во главе с бессменным председателем Иваном Корнеевичем Макаровым.

Участковый уполномоченный милиции кратко изложил повестку собрания заинтересованных лиц. Четверо малолеток организовали незаконное вскрытие дома семьи Хомякова, трое проникли в помещение, устроили пиршество из имеющихся на кухне продуктов питания и своровали флакон тройного одеколона, бутылку минеральной воды, алюминиевый ковш, орден и две медали.

В проулке, напротив калитки Хомякова, распили на четверых разбавленный одеколон. Пустую посуду выбросили в сад-огород старика Клеймёнова.

По показаниям хозяйки Софьи Хомяковой у неё пропали из комода, расположенного в хозяйской спальне девяносто рублей. Она сама не помнила какими купюрами хранила деньги.

Однако, никаких следов проникновения злодеев в спальню кинолог с собакой не обнаружил.

               После участкового выступил Александр Сергеевич Бочаров. Вероятнее всего, так сказать для смелости, он предварительно до собрания выпил дома пару рюмочек водки и закусил малосольным огурчиком.

Он был выпивший.

В таком состоянии Александр Сергеевич мог дли́нно, подробно, многословно, складно и обстоятельно говорить в течении пяти-семи минут.

Сергеевич сходу предложил всех участников воровской шайки, не зависимо от того, кто что делал во время налёта (кушал ли пельмени, лакомился ли куриными потрошками, воровал ли медали или стоял на ва́ссаре) — хорошенько и прилюдно выпороть, а с завтрашнего дня, после занятий в школе, отправить каждого виновника на полтора-два часа работать помощником сапожника к разным мастерам (в подмастерье). Благо, что в нашем жилом районе шахты № 9 есть понимающие сапожники, которые способны из обалдуев делать сносных обувщиков.

               Затем Александр Сергеевич, как бы беснуясь, пошёл вразнос. Он почувствовал прилив новых сил в сапожных идеях и продолжил монотонно говорить:

"Чёрным куском гудрона пусть сучат дратву для подшивки валенок. На носу зима Сибирская!

Недоросли у старых сапожников не будут бездельничать. Опытные сапожники сумеют по крайней мере заставить своего новоявленного помощника "сучить дратву", даже если такое занятие ему будет не по нраву. Ребятам обязательно надо, чтобы они сами увлеклись этой "захватывающей" работой.

Узнают, что такое "вощить дратву"!

Научатся покрывать воском специальную нить для починки обуви путём пропускания нитки между кусками воска и кожи или просто через кусок воска. А наващивать лавсановую нить — это вообще приятная и лёгкая работа, не требующая большого ума.

Вот именно там, у сапожника, они научатся сучить дратву, делать деревянные гвозди из сухого кленового кругляшка, прокалывать шилом дырки в коже, забивать молотком деревянные гвозди в подошву, пришивать дратвой заплаты к валенкам, набивать набойки, приколачивать подметки. Хотя сапожное дело не такое и хитрое как кузнечное — оно полегче, но требует, чтобы у сапожника и у подмастерья был хороший инструмент и удобное рабочее место.

А если у кого ума побольше, то он наловчится делать затяжку на колодку нового передка, подготовку задников, крепеж подошвы, забивку шпилек с одного удара и другие нужные работы.

И самое главное — подмастерье будет помогать своему учителю безвозмездно, абсолютно бесплатно!.

Мой Шурка уже обучен кое-чему по хозяйству, так что думаю он не будет забывать исправно топить печь в мастерской сапожника, подметать полы и регулярно делать влажную уборку.

Пусть набирают ума и опыта в школе, дома и на посильной работе. Не надорвутся!"

               Слово попросил Сергей Иванович Воробьёв:

"Александр Сергеевич, я тебя здесь слушал внимательно и подумал, а для чего нам вводить такие витиеватые и продолжительные педагогические методы воспитания?

Зачем это?

Я на сто процентов уверен, что мой пятнадцатилетний оболтус на первых же занятиях у сапожника стибрит или острый сапожный нож, или катушку капроновых ниток, чтобы смастерить "змея" и запустить его на ворованной нитке в небо, где-нибудь в районе "Разреза".

К чему мне такие проблемы?

Я не Антон Семёнович Макаренко!

Александр Сергеевич, я понимаю, что твой отец, Бочаров Сергей Афанасьевич, после выхода на пенсию, занялся сапожным делом и тебе близка эта тема. Не скрою, что Афанасьевич хороший мастер по ремонту обуви, так сказать человек с душой. Но не каждый сапожник будет возиться с нашими трудными (проблемными) детьми.

В первую очередь мы и только мы обязаны их воспитывать и перевоспитывать.

С этого и начнём!

Надо отлупить их по полной программе и заставить дома работать. Иногда хочется взять Пашку за шкирку и потыкать мордой в уголовный кодекс. Работаешь, воспитываешь и всё впустую.

Что толку от домашнего воспитания, если в школе творится полная анархия?

На дворе осень, а у меня дрова не напилены, не нарублены. Я со своим архаровцем буду заготавливать дрова на зиму. А там видно будет, может быть к новому году образумится. У них сейчас переходный возраст. Они ходят туда-сюда, себе места не находят.

А деньги нам, родителям, придётся отдавать. За наших — по двадцать пять рублей, а за твоего Шурку — пятнадцать рублей. Он как-никак в дом Хомякова не заходил, а стоял на ва́ссаре. Вот на этом давайте и порешим".

                                   3. 2 Дальнейшие выступления у завалинки дома

               С каким-то эмоциональным всплеском начала своё выступление Матрёна Дмитриевна Бочарова:

"Сынок, ты что учудил в свои двенадцать лет?

Что такое на ва́ссаре?

Ты где так наблатыкался?

К чему обворовывать чужие дома?

Шурик, ты когда успел внедриться в эту воровскую шайку?

Ведь мы с тобой три дня перебирали и сортировали картошку нового урожая для закладки на хранение в подполье нашего дома!

Когда ты всё это успеваешь: ходить в школу, помогать по домашнему хозяйству, принимать участие в воровских делах?

Стоял на стрёме?

Хорошо хоть в дом Хомякова не полез!

А по какому случаю ты пил тройной одеколон?

В нашей семье эту дрянь никто не употребляет!

Так почему тебя угораздило влипнуть в такое непристойное дело?

Повторяю: "В нашей родне одеколон не пили и на ва́ссаре не торчали!"

               Шурка стоял, как обосранный, а в его двенадцатилетней голове витали взрослые мысли...

В основе его ощущения стыда, которое он испытывал при этом, лежал целый спектр чувств. И все они объединялись в одно — это мучительная злость на самого себя.

Как избавиться от такого предчувствия после того, как совершил очередной скверный поступок?

Если Шурка делает какую-то глупость, то после этого его начинает преследовать неприятное чувство стыда и неудобства перед людьми.

Как избавиться от унизительного положения и неловкости, которая просто разрывает Шурку на части?

               Колькин отец, Метсяля Ханнес Петрович, смерил Шурку осуждающим взглядом. Лицо Шурки покрылось краской стыда. Ему безумно захотелось раствориться в пространстве между этими людьми, именно в этот момент, чтобы не говорить, не объясняться и не видеть бичующий взгляд чужого дядьки.

Ханнес Петрович влепил увесистую оплеуху своему сыну Кольке и выпалил:

"Докатился!

В обворованном доме кушаешь куриные потрошки!

Тебя дома не кормят?

Какой позор!"

Метсяля неодобрительно посмотрел на свою жену Дарью Андреевну и продолжил:

"Тебе мать стирает одежду, гладит белье и школьную форму!

Мы кормим тебя, а ты, как скотина, лезешь с суконной мордой, да в калашный ряд".

Придёшь домой, я тебе всыплю по первое число".

Многие на завалинке притихли после такой суровой вспышки гнева карело-финна.

               Неведомо откуда в небе появился клин диких гусей. Скорее всего они летели от посёлка Тайжина на юго-запад, в тёплые края. Гуси подбадривали громкими криками летящих впереди собратьев, чтобы те не сбавляли скорость...

               В противовес пролетающей гусиной стае, неторопливо, спокойным голосом партийного аппаратчика и члена КПСС, неоднократно выступающего на партсобраниях и на городских конференциях, в недалёком прошлом — директор клуба шахты № 9, а ныне — заведующая библиотекой, Мария Владимировна Воробьёва осадила взволнованную толпу собравшихся:

"Товарищи!

В сложившейся ситуации необходимо ответственно подойти к вопросу дальнейшего воспитания наших детей. Вот уже который год советское законодательство направлено на ужесточение уголовного наказания за хозяйственно-корыстные преступлений, такие как кража личного имущества граждан, хищение государственной собственности, спекуляция, обман потребителей и заказчиков.

Мне, как матери, стыдно за своего сына, который чуть ли не с фомкой в руках вломился в чужой дом и посягнул на имущество труженика автоколонны № 3 Дмитрия Борисовича Хомякова.

Я приношу вам свои извинения за такой омерзительный поступок нашего чада.

Виноваты!

Виноват сын и мы, его родители.

Не смогли, не сумели вовремя разглядеть и распознать коварную затею нашего отпрыска. Я готова возместить причинённый ущерб семье Хомякова в определённой доле, т.е. в сумме двадцати пяти рублей".

               Тихим голосом заговорила Барышникова Галина Ивановна. Она обратилась к Хомяковой:

"Соня, а почему так получилось, что из твоего комода исчезли девяносто рублей, но никаких следов проникновения наших ребят в твою спальню кинолог с собакой не обнаружил? Может быть, никаких денег в твоей заначке и не было? При моей пенсии по инвалидности в двадцать семь рублей сорок шесть копеек твои, Соня, пропавшие девяносто рублей для меня большие деньги. Ты ничего не перепутала?"

               Соня подбоченилась, сверля Галину Ивановну гневным взглядом, вызывающе выставила свою полную грудь, туго обтянутую синим джемпером, и завелась:

"Галка, ты мне не веришь? Сомневаешься? Эти воришки последние мои кровные деньги выкрали из комода! Всю кухню обчистили, мясные продукты съели, парфюмерию, посуду и награды вынесли из дома.

А что я так волнуюсь?

Тогда никакого примирения между нами не будет. Вы как та шайка-лейка, рождённая в результате причудливого сращивания двух поколений: сынка и мамы. Пусть милиция проведёт до конца расследование, а уже потом суд и судья вынесут вашим сыночкам заслуженный приговор.

Ах, им нет ещё и четырнадцати лет!

Возраст уголовной ответственности повысили за совершение наиболее тяжких преступлений, таких как разбой и кража — с двенадцати до четырнадцати лет. Пашка Воробьёв подходит под эту планку и он за себя ответит, так как ему уже исполнилось пятнадцать лет. А за своих малолетних сынков ответите вы, родители".

               Дмитрий Борисович Хомяков резко одёрнул свою жену Соню и твёрдо заявил:

"Примирение остаётся в силе! Оно может быть достигнуто разными путями, в том числе и материальными.

Результаты нашего взаимного примирения по добровольному согласию сориентированы на одно:

"Верните нам украденные деньги!"

И только после этого между нами наладятся соседские отношения.

Конфликты соседей на улице чаще всего возникают, если жители не могут договориться между собой".

               Сидевшая на углу завалинки Метсяля Дарья Андреевна встрепенулась, стряхивая с себя лёгкую сонливость.

Что-то внутри её отчаянно закричало, вырываясь наружу, убеждая её в том, что соседи чего-то не догоняют. И неужели она такая наивная, что не может этого понять?

Она выплеснула наружу то, что накопилось:

"Довольно бузить и переливать из пустого в порожнее! Зря тратим время на пустые разговоры, тем более что мы уже договорились о примирении сторон".

               После встречи у завалинки дома состоялось примирение конфликтующих сторон, в результате чего Соне Хомяковой выплатили девяносто рублей.

                                     ГЛАВА 4

                                     ТОЛЯ И КОЛЯ

                                    4.1 Толя Барышников

               В это время Толик стоял у завалинки дома и любовался окружающей природой. Он внимательно и в то же время отрешённо наблюдал за происходящим вокруг него. У парнишки утончённая душа, в меру послушная и открытая, поэтому некоторые толковые мысли друзей западали в его голову, как зерно во влажную землю. Барышников имел некоторую особенность — он многое подмечал, и вообще часто видел саму суть вещей.

И вот так, видя суть вещей, он смотрел на сентябрьское солнце, которое медленно катилось дальше, к больнице БИС. Его пологие лучи слабо грели, они вяло блуждали по верхушкам тополей и оси́н, покрывающих склоны и возвышенности по правой стороне центральной улицы "9-я Штольня". Солнце пока не садилось за горизонт, и его лучи мягко освещали сосновый лесок на гребне горы и улицу Южная, по которой проходил путь от столовой шахты № 4 и ЦЭММ (Центральные электромеханические мастерские) к городскому моргу, расположенному на восточной окраине больничного городка.Щебетали птицы в золочённых листьях кустов вперемежку с небольшими деревьями, разбросанными по разным местам. В сторону Стройгородка, противоположную закату, от высоких деревьев потянулись густые длинные тени. Над Храмом Илии Пророка нежно-голубое небо покрылось лёгкими, будто пух, облаками, подёрнутыми багряным румянцем. Повеяло мягким, нежным ветерком, который едва тревожил воздух, наполненный слабым запахом полыни и печного дыма из труб домов.

               По всей видимости нормальному парнишке нужны большие потрясения, чтобы с глаз спала (слетела) пелена.

Когда розовая пелена спадает с твоих глаз, и ты начинаешь видеть людей не такими, какими хочешь их видеть, а такими, какие они есть на самом деле, то это и есть прозрение.

Внезапное просветление мысли и умение проникать в сущность, понимать и предвидеть дано не каждому взрослому человеку, а тем более подростку.

               Барышников Толя очнулся от вечерней прохлады и вдохнул свежий воздух, принесённый восточным (поднявшимся) ветром из окраин Стройгородка.

Многие маски слетали с лиц выступающих родителей, он почти не слышал их речи, потому что хорошо слушал биение их сердец.

               На сохранившихся двух школьных фотографиях Толя Барышников непременно стоит в последнем четвёртом ряду.

На первой фотографии он слева, в верхнем ряду, в распахнутой рубашке, по-басурмански раскидистым, как грабли, чубом на голове. Его глаза устремлённо расширены, рот немного приоткрыт. Толик в каком-то кажущемся полёте и вот, вот он сможет сорваться с места...

На второй фотографии Толя стоит уже по правую сторону класса. Всё, примерно, в такой же расстёгнутой (распахнутой) рубашке, с полуоткрытым ртом и с выразительным взглядом на лице. Подстрижен под ноль с оставленным пышным чубом, зачесанным на правую сторону головы.

Между этими двумя фотографиями — три года...

                                   4.2 Коля Метсяля

               Отец Коли — фронтовик, Ханнес Петрович Метсяля, прошёл войну, был награждён боевыми орденами и медалями. Трудная судьба выпала на долю карело-финна.

Его сына ждали тяжёлые и суровые испытания, такие, как ожоговая травма в подростковом возрасте, горечь незаслуженных обид в юные годы, несправедливость в молодости и "предание забвению" в начале зрелого возраста, когда Николай с головой уходил в свои мысли, абстрагируясь от внешнего мира в конце своей недолгой жизни.

Жизнь его здорово потрепала, ох и потрепала! Однако она его тело не согнула в бараний рог и душу не сломила.

               Только где вы встречали счастье без страданий, без перенесённых невзгод, без преодоления трудных испытаний и решения мучительных проблем?

Мы все понимаем значимость первых нужных шагов для формирования таких умений, как умение читать, писать, считать, которыми должна вооружить начальная школа ребёнка. Однако родители часто забывают о такой важной способности, без которой полноценный человек состояться не может, это умение преодолевать трудные испытания, которые ложатся на плечи человека в течение всей его жизни.

               Детство у Николая Метсяля проходило по-разному, в определённое время и в определённых условиях, как и у многих ребят, живущих в частном секторе шахтёрского города Осинники 60-х годов прошлого века. Каждый человек вспоминает своё детство добрым словом, как особый и беззаботный период жизни.

Детство всегда вспоминается добрым словом как беззаботная пора.

Рогатки, зоски, самокаты, поджиги, куски карбида, велосипеды — это и многое другое было в жизни молодых ребят.

Развлечения детей тех времён сильно отличались от увлечений нынешней молодёжи. Тогда, в те далёкие времена 60-х годов, у ребят было своё детство. А в сравнении — оно иногда во много раз круче, а скорее всего и лучше, чем сейчас. Можно сказать, что трава казалась зеленее, продукты были настоящими, да и много ещё чего было...

Обыкновенную рогатку с деревянной рукояткой, заготовку для которой нужно было хорошо поискать в зарослях ивы, делали из резинки медицинского жгута или перчатки, украденной у электрика и кусочка мягкой кожи на кожеток. Самая крутая резина для рогатки была из противогаза. Чаще всего из рогатки стреляли галькой.

               Заветный карбид можно было спереть (стащить) на любой стройке у газосварщиков. Камни карбида извлекались из заначки и дробились на мелкие куски, по размерам не превышающим мелкую гальку, главное чтобы они влезали в горлышко бутылки. Иногда более крупные фракции карбида складывали в ямку и заливали водой. В этой неглубокой луже, выложенные кусочки карбида не полностью погружались в воду, а примерно наполовину. Карбид начинал шипеть, выделяя газ и каждый кусочек поджигался спичкой. И вот перед вами обычная лужа, а в ней горят огоньки, было красиво и интересно. А если всё это, не поджигая, плотно накрыть ведром или тазиком и щели замазать глиной, а сверху положить камни, то при скоплении газов в том закрытом пространстве, произойдёт взрыв.

               Метсяля Коля с малых лет рос подвижным и инициативным мальчуганом. Он часто был в центре детских событий, которые разворачивались не без его участия.

                                   4.3 На самокате

               Летом позапрошлого года детвора с улицы Островского смастерила широкий длинный самокат из брусьев и досок, украденных с лесосклада шахты № 9. Средство передвижения оснастили комфортным сидением для рулевого и жесткими деревянными скамейками для пассажиров. По концам задней несущей балки установили втулки и замастырили два колеса́ от старой телеги. У ребят не было достаточных знаний для изготовления надёжного самоката, всё делали с кондачка, а посоветоваться со старшими товарищами не захотели.

               На руль вместо переднего колеса установили большой подшипник от механизма шахтного подъёмника, который не прошёл лабораторную диагностику по общему уровню вибрации и был отбракован и списан в металлолом. Шустрые пацаны часто потрошили злачные места в наземных сооружениях шахты № 9.

Из плохо охраняемых ящиков, контейнеров и прочих хранилищ они вытаскивали содержимое в целях обыденной наживы. При спешных поисках чего-нибудь более нужного и интересного для детских поделок и хозяйственных нужд, мальчишки чаще всего прихватывали то, что блестело. Вот и в этот раз кто-то из пацанов притащил хромированный подшипник серебристого цвета с приличным наружным диаметром внешнего кольца около двадцати сантиметров и с шириной обоймы немного длиннее спичечного коробка́.

               Наконец-то задуманный "лимузин" был построен! И вот ватага ребят закатила построенный трёхколёсный самокат на вершину своей улицы, мимо картофельных пашен, ближе к улице Уральская. Они стояли на гребне возвышенности и смотрели в сторону террикона шахты № 9. Там, внизу, за жилыми домами, находилось главное шоссе жилого района — улица "9-я Штольня". Сегодня заветная мечта ребятишек может осуществиться: минуя дома и подворья, они проскочат на построенной "колымаге" к водокачке, где живёт Игорь Кудрявцев со своей мамой!

Загруженный пассажирами "тарантас" во главе с рулевым неспеша покатился вниз. Заднее колесо самоката было оснащено тормозным крылом, изготовленным в виде рычага из прочного бруса с набитой "подошвой" из куска транспортёрной ленты. Нажимая на рычаг, брус с прорезиненной лентой плавно прижимался к внешней поверхности колеса, замедляя ход.

Это наиболее простой, удобный и эффективный способ торможения. Если нажимать на рычаг сильнее, то брус с подошвой, соприкасаясь плотнее к заднему колесу, останавливает самокат сразу. По возможности стоит тормозить плавно, резких остановок такие тормоза не любят.

Если во время поездки возникает аварийная ситуация, то предусмотрено допотопное экстренное торможение, когда назначенный дежурный бросает в спицы колёс толстые деревянные черенки.

               За рулём самоката сидел Толя Сорочи́нский, на "тормозной тяге" примостился щупленький Миша Драгун. С "тормозными черенками" у заднего колеса расположился Рашид Джумонязов. "Таратайка" быстро набирала скорость. Справа стремительно промелькнул дом Метсяля с высокой верандой, слева — неказистый домик Макарова. И вот незадача: передний подшипник самоката на всей скорости врезался в свеже насыпанную кучу печного шлака и резко тормознулся, да так, что его занесло юзом. Толик Сорочи́нский не справился с управлением. Самокат пропахал юзом несколько метров, съехал в придорожную канаву и врезался в штакетник забора Рябова Саши. Из "тарантаса" кубарем повылетали многие ребята на проезжую часть дороги. Петров Вовка кувырком прокатился в проём калитки двора Барышникова и застрял в углярке с навесной крышкой. Множественные ушибы, синяки и царапины появились у ребят на теле. Однако переломов не было.

                                    4.4 В огне

               Пацаны встали, отряхнулись и перетащили самокат поближе к переулку Островского, в небольшой проулок между участками, где жил Скрипюк Иван Антонович, его жена Ольга Ивановна с детьми и семья Николая Павловича Рябова. Валера Халтурин притащил полупустую канистру с бензином и стеклянную банку с ветошью. Мальчишки быстро завалили на бок "драндулет" и, как всегда, наиболее инициативный Метсяля Коля стал промывать передний подшипник самоката.

Вокруг столпились ребята, которые с любопытством смотрели на чудо техники. Чего только не придумывали для своего развлечения любители самокатов! Катание с горы на самокате — занятие не из самых безопасных. Разбитые коленки и ободранные локти — это только плата за те минуты, когда дух захватывал от скорости и восторга.

               Кто-то закурил папиросу и машинально бросил спичку. Пары бензина воспламенились. Произошёл небольшой взрыв, и Коля Метсяля оказался объятый пламенем.

Огнём охватило руки, лицо и грудь Николая Метсяля! Он рванулся с места и побежал вниз по проулку за своей ровесницей Верой Рябовой, которая истерично визжала от страха. Затем в панике Коля Метсяля начал метаться по самым замысловатым траекториям, развернулся и кинулся к ограде Николая Рябова.

У парня наступила нестерпимая боль, из-за которой он потерял над собой контроль. Парнишка уже не понимал, что происходит и делал не то, что следует делать в такой ситуации.

               Из дома по переулку Островского, № 19 выбежал Николай Захарович Холодков. Он сбил с ног Колю Метсяля и повалил его на землю.

Холодков начал катать по земле мальчишку, сбивая пламя. Трико и хлопчатобумажная рубашка в клеточку с короткими рукавами на пострадавшем сгорели быстро, через пару минут погорелец оказался в обугленных и тлеющих лохмотьях, плотно прилипающих к кожному покрову тела, на котором появились крупные волдыри.

Пламя от сгоревшей одежды перебросилось на волосы пацана. Крики мальчика были слышны на соседних улицах.

Многие подростки разбежались с перепугу в разные стороны. Жена Ивана Антоновича — Ольга Ивановна Скрипюк побежал в дом Всеволода Пилипенко вызывать по домашнему телефону скорую помощь.

               На шум прибежал сосед — Пётр Сапожников, который в тот момент работал неподалеку на своём дворе. Он закричал на мальчишек:

„Снимайте с себя верхнюю одежду и сбивайте пламя!"

Пётр скинул свой допотопный пиджак и укрыл им тело Коли Метсяля с тлеющей одеждой.

К этому моменту трусливый виновник пожара куда-то скрылся. Местный житель Николай Павлович Рябов выскочил на крики из своей стайки и понял, что нельзя терять ни секунды и нужно спешить на помощь. Через мгновение с лопатой в руках он был рядом с горевшим мальчиком, которого успели укрыть (укутать) куртками, рубашками, теннисками, футболками...

               Рябов лопатой начал загребать грунт с межи от своего забора и засы́пал землёй Колю Метсяля. Горение и тление без доступа кислорода быстро прекратилось. Скорая помощь, как это часто бывает, где-то запаздывала. Люди суетились, пытаясь чем-то помочь в сложившейся обстановке (в ситуации), бестолково повторяя одни и те же ошибки. Ветеран войны Василий Братусь предлагал сделать примочки из мочи на открытые участки кожи – это старинное и безотказное народное средство.

Для уменьшения боли Николаю дали таблетку анальгина и начали отпаивать его водой.

Григорий Ходоков из гаража с улицы Островского прикатил свой мотоцикл с коляской в проулок Рябова. Мужики осторожно откопали из земли бедного Колю Метсяля и аккуратно погрузили обгоревшего парня в люльку мотоцикла. Гриша отвёз мальчика в приёмный покой городской больницы БИС.

               В больнице после гигиены ран сделали всевозможные перевязки. Затем провели общую подготовку Коли Метсяля к операции, которая включала в себя: анальгезию и антибактериальную терапию при наличии показаний и в соответствии с клиническим протоколом диагностики, лечения и медицинской реабилитации пациентов с термическими поражениями и их последствиями.

Сразу после травмы у парня развился ожоговый шок, который длился около трёх суток. В ответ на обширное поражение кожи организм стал выбрасывать в кровь медиаторы воспаления, которые вызывали синдром системной воспалительной реакции. Она приводила к формированию отёка, уменьшению объема циркулирующей крови и ее сгущению. Из-за этого нарушалась микроциркуляция, внутренние органы страдали от недостатка кислорода и не могли нормально функционировать.

Чтобы остановить развитие вторичной инфекции была назначена антибиотикотерапия.

В течение трех недель терапии у Николая наблюдалась положительная динамика, что явилось показанием к операции — хирургической очистке раны, и пластике кожи.

               Вскоре в местах глубоких ожогов была выполнена операция по пересадке собственной кожи.

После реабилитации кое-где образовались келоидные рубцы (клешни краба), представляющие собой плотные разрастания соединительной ткани, имеющие цвет от розового до лилового и багрового. Немногие гипертрофические рубцы выступали над поверхностью кожи, но при этом они находились в границах поражённой области. Такие рубцы часто возникают на разгибательных поверхностях суставов.

На шее мальчика, в области кадыка, кожа сильно натягивалась при поднятии и при запрокидывании головы вверх ...

В больнице Коля пролежал больше месяца. Он испытал сильный стресс от пережитой боли, раздражение, тревогу, апатию, но паренёк не сломился и не впал в депрессию.

                                       Эпилог

               Эпилогом называют часть литературного произведения, которая завершает историю. В ней автор кратко рассказывает, что случилось с героями после финала сюжета. Эпилог не относится к обязательным элементам художественного текста.

               Барышников Толя закончил школу, работал на шахте. Как и многие его сверстники, он жил, дружил и ждал, когда его заберут в Армию, но не дождался. По выходным дням Толик регулярно ходил на танцы в Стройгородок. Однажды на танцах какой-то "чудик" подрезал его ножом в печень. Пациента положили в больницу, сделали операцию, подлечили и выписали домой с "белым билетом".

Не всегда судьба давала Барышникову сразу то, что он хотел и к чему стремился. Иногда по жизни нужно было идти извилистыми тропами.

На своём опыте парень убедился в неверности слов, которые, по всей видимости, основывались на ошибочных суждениях:

"Кто стремится и идёт, тот всегда вознаграждается за своё упорство".

Не каждый раз такое случается!

Большинство из таких предположений неверно, а отсюда неверны и их действия.

У Толи Барышникова не сложилось бытие́, жизненный путь пошёл по ухабам. У него мало было радости от жизни, зато имелась тревожность. Не удалось Толику даже чуть-чуть вернуться на исходные отметки и пройти путь заново. Он не смог наверстать упущенное и выйти на какие-то точки "выше среднего".

К смерти Толя пришёл своим путём, а когда наступил этот день, он его и не заметил...

               У Николая Метсяля жизнь струилась падением одиночных песчинок в песочных часах. (Жизнь струилась, как струятся одиночные песчинки в песочных часах). Он рано умер и унёс с собой многие подробности и тайны своей жизни.

Примечание

* — Новый популярный жанр – нон-фикшн.

Если расшифровать его, то получится:

"жанр литературы, для которого характерно построение сюжетной линии исключительно на реальных событиях с небольшим и крайне редким вкраплением художественного вымысла".
Нон-фикшн (от англ. non-fiction, букв. "не вымысел") — заимствованное из английского языка слово, которое обозначает нехудожественную литературу (англ. fiction — вымысел), в сюжете которой нет вымышленных событий и вымышленных персонажей.
Нон-фикшн объединяет все разновидности литературы за исключением литературы художественной, где действуют вымышленные персонажи. Ранее, до появления в русском языке термина "нон-фикшн", тексты, "основанные на реальных событиях", классифицировались как документальная литература.

** — Стоять (быть) на вассаре.

Жарг. угол. Стоять на страже при совершении преступления и при грозящей опасности подавать сигнал сообщникам.