Драка на стайке * 10/10

Жанр нон-фикшн

Драка на стайке *

               Утренний туман рассеялся, обнажив о́стов недостроенной стайки семьи Липенко. Где-то рядом закудахтали куры и запели поздние петухи. Захрюкали свиньи в приоткрытых летних небольших свинарниках, как бы потешаясь над глупым человеческим свинством, когда хозяева держат скотину взаперти и не подают вовремя пойло.

               Ветер дул со стороны двух колодцев, наполненных холодной ключевой водой. В очередной выходной день многие жители переулка Островского обустраивали семейный быт и суетились в своих домах, во дворах и в огородах.
               Дядя Паша Сычугов что-то мастерил у порожка общественного колодца, вбивая металлические скобы в деревянную ступеньку из выструганного бруса. Неказистый край ступени он закрыл накладной деревянной планкой и прибил её шиферными гвоздями. Красиво  смотрелись оцинкованные шляпки, от которых отражались солнечные лучи. Отчётливее и ярче проявлялись радужные переливы — сверкала плоскость верхней части крепления. В очередной раз дядя Паша сделал добро, которое на протяжении долгого времени будет служить соседям по переулку Островского и по улице Мечникова.

               На соседнем участке Александр Сергеевич Бочаров, сорокавосьмилетний мужчина, обустраивал гамак под навесом рядом с летней кухней. До выхода на льготную пенсию по шахтёрскому стажу ему оставалось доработать полтора года, а там — вольная жизнь. Отдыхай — не хочу! Можно где-нибудь устроиться на дополнительную подработку. Дай бог здоровье, а остальное наладится.

               Дядя Гоша Петров гонялся по огороду вдоль дома за серым кроликом, убегающим из загона к ограде Дмитрия Борисовича Хомякова, который быстро семенил к уборной своего двора.
               На фоне таких достаточно мелких житейских движений, которые не вызывали у большинства жителей сильного возбуждения и суровых чувств, на участке Липенко произошло событие, которое потрясло соседей.
               В июле 1972 года Всеволод Липенко задумал установить крышу на срубленную стайку. Как ни странно, но до этого времени сарая у него не было. Был сад по краям участка, а в середине сада — пустое место без всяких строений и посадок. Года два назад он задумал и поставил сруб размером два с половиной на четыре метра. Клеть простояла две зимы. Сева соседям говорил, что ничего страшного не будет если постройка простоит две зимы. Так хоть стены высохнут. Затем можно и накрыть. Всё очень просто и под крышей во время дождя будет сухо и тепло.

               Липенко в строительстве разбирался и знал, что после установки сруба стайки для защиты древесины от почернения необходимо сделать надёжное укрытие. Поскольку первые пару лет каркас из бревен дает усадку, то кровлю он решил поставить сначала временную, а после заменить на постоянную. Все эти два года над постройкой был навес в виде плоского настила из досок и рубероида.
               В этот июльский выходной день Сева решил начать строить крышу. В качестве помощника к нему приехал на инвалидной мотоколяске старший брат Вячеслав Липенко, инвалид Великой Отечественной войны, без двух ног и одного глаза, но умелец в здравом уме и твёрдой памяти. И в самом деле, дядя Вячик возвратился с фронта домой, хоть и контуженный, и весь израненный, но живой, с золотыми руками и быстрым мышлением. Он был сноровистый, хорошо разбирался в радиотехнике. А ещё у него было доброе сердце.

               Удивительный тембр Вячеслава Липенко сводил с ума жену-фронтовичку Ирину. Когда она ему говорила: "Ты мой кумир, я тебя обожаю", - он отвечал ей: "У тебя очень хороший вкус, родная".

               Вячик был необыкновенно увлечённым человеком. Он многое мастерил в доме, умело ремонтировал радиоприёмники и телевизоры, холодильники и стиральные машины.

               У фронтовика была несбывшаяся мечта — купить за границей, в Чехословакии или в Польше, инвалидную коляску. Вячеслав мог бы и сам сделать или собрать такую каталку, но для этого нужны дефицитные детали и запасные части. А куда сейчас подевались мужчины с умелыми руками? Туда же, куда временами исчезают и прекрасные женщины — терпеливые, с чуткой душой, умеющие сострадать? Ни те, ни другие (ни первые, ни вторые) никуда не исчезают и не пропадают. Просто-напросто такие люди нам в жизни редко встречаются.

               С раннего утра младший брат Сева при помощи самодельного приспособления из ручной лебедки, высокой треноги и люльки с такелажными ремнями поднял старшего брата Вячика на верх строения. Затем они приступили к изготовлению стропильной системы для двускатной крыши сарая, конструкция которой представляла собой обыкновенный каркас под кровлю.

               Строительный процесс шел своим чередом. Сева отмерял длину брусьев, чертил карандашом пазы и отдавал Вячеславу отпиливать и выпиливать выемки под пазы, шпунты и шипы.

               Чтобы работа спо́рилась, человек должен вкусно и плотно пообедать. Обедали на верху сруба за импровизированным столиком, накрыв фанерой и клеёнкой пустой деревянный ящик из-под динамита. Кушали наваристый борщ на говяжьем бульоне, картофельное пюре с зелёным горошком и гуляш с подливкой. Сидели тихо, пили водочку сначала по чуть-чуть, так сказать для проформы, а затем по полной. На душе было хорошо, только иногда закладывало уши от тёплого западного ветра.

               Вячику показалось, что его организм после выпитого только крепнет и ещё больше проясняется своим умом, но на самом деле он становился ... плохим, его веки и мешки под глазами отекали сильнее. Сказывались многие потрясения и операции, перенесённые под общим наркозом. По большому счёту в таком случае употреблять спиртное нельзя, оно — противопоказано инвалиду. Какая-то непостижимая энергия крепла в мускулистом торсе Вячеслава. Нарастало ощущение беспробудного великолепия, которое исходило из глубины подсознания старшего брата. Вячик чувствовал свою правоту и решил затронуть тему прошедшей войны. Умелой рукой он быстро разлил содержимое второй бутылки по рюмкам и поднял руку вверх: "Предлагаю выпить за тех, кто отстоял нашу страну своей кровью от фашистской мрази!"

               Выпили и закусили малосольными огурцами.

               "Сева, а ты как в тылу ошивался в трудные годы?" - Вячик намекал брату на довольно тёплое место его работы по брони. Сева возмутился: "Что я? Я тоже ковал Победу! В первые годы войны — работал проходчиком в шахте, наглотался пыли и ко мне привязался силикоз от которого до сих пор кашляю. Затем перешёл в связисты и дослужился до начальника узла связи шахты № 9. В чём моя вина?"

               Старший брат не унимался: "А какая твоя Победа? Руки, ноги целые. Твои два глаза видят. Чем ты ковал нашу Победу? Телефонной трубкой в коммутаторе?"

               Слово за слово и пошло — поехало, как такое часто бывает у Сибиряков! Словно пьяные мужики погнали телегу под уклон по ухабистой дороге. Видимо до людей плохо доходит мудрость дедов: "Не бросай слов на ветер. Всякое лыко в строку, всякое слово к месту".

Иногда человек забывает простую истину: "Одним словом можно убить, другим воскресить. Ешь пирог с грибами, а язык держи за зубами".

               Драка братьев разгоралась в полнакала, минут через пять битва пошла по нарастающей. Враждующие стороны делали удушающие приёмы из положения "сидя". Кусали друг друга острыми зубами, били крепкими кулаками по голове и в грудь. Мужики мутузили один другого в полную силу. Старший брат Вячик в ручном захвате сдавил горло Севы, который завизжал и захрипел, как подрезанный кабанчик...

               Так уж часто бывает, что в таких серьёзных перепалках и помочь то было некому. Домочадцы Севы разошлись кто куда.  Каждый занимался своим делом. Соня Липенко, подвижная и энергичная женщина сорока с небольшим лет, приготовила и накрыла на верхнем настиле строящейся стайки обед для мужа и деверя. Затем, прихватив с собой младшую дочь Нину ушла за покупками в сорок пятый магазин. До магазина и обратно дорога не близкая. И как водится в таких случаях, где-то задержалась любимая жена Всеволода Липенко.

              Старшая дочь Оксана в это время была уже замужем и в кругу нового семейства работала с рыже-белесым супругом на стройке. В этот июльский день она с мужем окучивала на пашне картошку. Им, как работникам строительной организации, выделили в безвозмездное пользование участок земли под пашню.

              Вторая дочь Наташа Липенко повзрослела, налилась девичьей красотой, стала намного привлекательней своих сверстниц. Её щеки заливались стыдливым румянцем! В сентябре ей исполнится семнадцать лет, а сейчас она дружит с парнем, от которого через девять месяцев родит первенца. Так что Наташе не до своих родителей с их заботами и проблемами. У неё — первая любовь!

              Сын Андрей-шаромыга, как это часто бывает, с утра собрал на трамвайной остановке "Шахта № 9", у киоска, "смачные" бычки от недокуренных брошенных папирос. Распотрошил их, наделал самокруток про запас и ушёл с пацанами в лес ловить пескарей и гальянов на обычную банку, наполненную хлебом и перевязанную марлей с дыркой. Улова рыбы хватала домашней кошке на два-три дня. Андрей любил животных и ухаживал за ними, как мог, но не регулярно.

              Однако, битва пьяных мужиков продолжалась и дальше с невероятной агрессией. Две стороны дерущихся — это личности с собственным запасом сил и умений. Во время драки Вячик и Сева не думали, кто и что из них может и у кого какие слабые места. Они и в детстве дрались, где часто побеждал старший брат.

              Вячеслав крепко ударил Всеволода по пальцам, врезал до онемения. Противник пропустил удар и не смог отвести его в сторону. Резкая боль чертовски полоснула по всей конечности и на время вывела жилистого Севу из строя. Но он не сдавался. Младший брат размял правую руку и резко нанёс удар противнику по челюсти. От болевого шока у Вячика дёрнулась голова и в ней зашумело, а в глазах потемнело. После прямого не смазанного удара мужчина стал терять ориентацию в пространстве. Но фронтовик держался. Период окопной жизни закалил его тело. Сила воли была на пределе. От такого боксёрского выпада он получил небольшое оглушение, но не грохнулся на настил стайки, не получил контузию. Никаких открытых ран у него не было ни на лице, ни на теле. У Севы кровоточило, из повреждённой кожи головы капала кровь.

              Пьяные мужики уже дрались с короткими передышками более восьми-девяти минут. Они изрядно выдохлись в поединке. Их мучила жажда, пересохло горло, хотелось пить ... В последнем приступе ярости Вячик обхватил Севу за ноги и завалил его на потолочный настил стайки. На подъёме второго дыхания он решил обратить вспышку своей энергии на удушающий захват и рьяно вцепился в горло младшего брата.

               На шум, грохот, дикие вопли и крики со стороны "новостройки" Севы Липенко из своей углярки выбежал сосед Александр Сергеевич. Он бросил ведро и шумовку на землю своего двора и через огород побежал к участку Липенко. Быстро отодвинул плеть пролёта забора и моментально забрался по приставной лестнице на стайку к дерущимся братьям. Вячик от усталости ослабил свою хватку, Сева выскользнул из лап обидчика и юркнул вниз по спущенной верёвке и спрятался у себя в доме.
               Неожиданно на участке Всеволода Липенко появился дядя Гоша Петров (бывший финский военнопленный Йори Пуронен) с чёрным кроликом в руках. Его любопытство сменилось замешательством. Он покрутился вокруг стайки, что-то сказал на интересном финском языке и внезапно исчез, как и появился.

               Не теряя времени, Александр Сергеевич сгрёб инвалида, положил в люльку и при помощи лебёдки опустил на землю. На руках он принёс фронтовика к себе во двор и уложил в гамак на краю веранды. Жена хозяина дома, Матрёна Дмитриевна, напоила гостя успокаивающим травяным чаем и дядя Вячик уснул крепким, сладким сном...

               Вот такая история произошла в середине лета далёкого тысяча девятьсот семьдесят второго года в шахтёрском городе Осинники, в жилом районе шахты № 9.

--------------------------------

Стайка * — хлев, помещение для домашнего скота (например в Западной Сибири)