Под землёй, в шахте 10/10

Под землёй, в шахте

Александр Бочаров 55

                                                        

                     Начало осени. По сибирским меркам было на удивление тёпло и безветренно. Забежал в продуктовый магазин № 45, в тот, что расположен метрах в ста пятидесяти от православной церкви Ильи Пророка; купил бутылку московской водки за 2 рубля 87 копеек, колбасу и пару плавленных сырков "Дружба".

Сегодня суббота, решил зайти к дедушке Серёже, которого жизнь не баловала; он отсидел 25 лет в Сибирском лагере, с 1931 г. по 1956 г. В 1958 году был полностью реабилитирован из-за отсутствия состава преступления.

Его деревянный дом стоял около поляны, от которой в разные стороны тянулись улицы и переулки частных домиков шахтеров и их семей.

У крылечка стоял дед , опираясь на палку.

На лице вырисовывалась приятная улыбка с запоминающимся прищуром глаз. Белая борода и усы закрывали добрую половину лица; на голове - шапка, а на плечах тёмно синяя фуфайка .

Поздоровались, из дома выбежала бабушка и начала суетливо собирать обеденный стол на летней кухоньке.

Немного в стороне, за соседним забором, в грядках копошился упитанный, краснощекий, гладко выбритый дедуля — Иван Петрович.
Мой дед махнул рукой в его сторону и произнёс:

"Что-то слишком резво морковку дёргает, не надорвался бы, как-никак, а в 42-м году в нашем лагере он был доходягой *. Всем бараком лечили, поставили на ноги ..."
Неожиданно дедушка оборвал свою речь и о чем-то задумался .
По осеннему грело солнце, беззаботно щебетали птицы в кронах деревьев, на огороде порхали бабочки и стрекозы, шумно гудели шмели.

Набрал из колодца ведро холодной родниковой воды, зачерпнул ковшиком и протянул деду. Он пригубил немного; на его усах и на бороде заискрились прозрачные капельки влаги.

Я опорожнил ковш и спросил:

"Чем лечили доходягу, ведь сейчас он здоровей тебя?!"
Дедушка прищурился, ладонью провёл по губам и медленно начал:

"У нас в угольной шахте работали женщины, вольнонаёмные. В основном они катали вагонетки с углём или с породой. Плечом уткнутся и катят. Блатные заключённые эту тягу называли — "на пердячем паре".
Были и лошади в шахте, они слепли от темноты. Лошадей впрягали в большие вагонетки и коногоны с лампами освещения управляли этим гужевым транспортом..."
Дед притих, видимо память ворошила его мысли и он пытался подобрать некоторые слова, которые можно было мне озвучить.
Сосед Иван Петрович собрал морковку в ведро и потащил в свой погреб.

Солнце припекало, мы отошли в тень.
Присели на лавочку, которая стояла вдоль высокой завалинки ** дома.

Дедушка Серёжа поводил палкой по утрамбованной земле, шмыгнул носом, покряхтел, заёрзал, снял шапку и почесал затылок...
"Что дальше...?!" — не смело спросил я.
Дед глубоко вдохнул и продолжил:

"Для лошадей в шахту доставляли сено, солому, воду и овёс. Вместе с этим фуражом в угольные выработки проникали крысы; они размножались и плодились, пожирая часть фуража и провианта...
Бороться с ними было бесполезно. Однако мы наловчились их ловить, разделывать и делать сносное жаркое и наваристый бульон.

Вот этим "лекарством" и вылечили Петровича. Тайно от него, он об этом позже узнал..."
Со стороны шахты № 9 подул лёгкий ветерок.
Бабушка Стеша пригласила нас к столу и мы пошли в маленькую кухоньку.

                         г. Осинники, осень 1970 г.

                Примечание:
 
   *  Доходяга — крайне ослабленный, близкий к смерти человек.
  **  Завалинка — сооружение-насыпь вдоль наружных стен в основании по периметру деревянного дома (бани) , служит для предохранения постройки от промерзания зимой. Завалинка может быть просто земляной насыпью вдоль стен.