Итальянская баллада. Части 19,20,21,22 0/10

           Александре Галицкой

Рябит Ареццо кирпичом,

Желтеет гладкими домами.

Ему и век наш нипочём

Под палевыми небесами.

И башни, втиснуты в дома,

Стоят, как шахматные туры.

А переулочком сама

Спешит проезжая Лаура.

И пирамиды тополей

Здесь к небу тянутся смелей.

Тут призрак лиственницы жаркой,

Там с фрески ангелы тайком

Играют с лютней и смычком,

А из окна глядит Петрарка.

________________________

В Перудже

Над аркой мост между домами,
За бок прихваченный вьюном.
Под сводом, по ступенькам с вами
Мы вниз по улице пройдём.

Вот домик жёлтый в три аршина
Вон башня плоская – вдали.
Здесь с Рафаэлем Перуджино
Хоть раз, быть может, да прошли…

А может, лишь в артели ветхой,
Где холст олифили нередко,
И пахло маслом, – лишь на миг,

Во время строгого огляда
Для двух-трёх слов случались рядом
Учитель там – и ученик.

____________________

Лежат холмы, смежая взор,
И отдыхают в дымке синей.
Хуциев, русский режиссёр
Гостит на вилле у Феллини.
Ему Джульетта подаёт
Супы густые, словно мёд,
И пасту с острою приправой.
Потом по имени зовёт –
И улыбается лукаво:
«Марлен – не странно ли? Оно,
Как флейта женственная – имя…»
И вальс играют, как в кино…
Глазами совьими своими
Следит Феллини, как в окне
За тополями вечер тает…
И вальс несётся в вышине,
И трубы медные играют.
Скользит по доскам золотым,
Как с гномом, с  маленьким, седым,
Мазина, кукла-недотрога.
Но дайте, дайте ей трубу –
И снова выдует судьбу
И улыбнётся на дорогу.

__________________

Я забирался своевольно

В чужие страны и года.

Но и своих у нас довольно

Героев всюду и всегда.

Чапаев, Чкалов… или Бродский –

Поэт Венеции златой…

Режим похерив идиотский,

Он цвёл под южною звездой.

С утра он плавал на гондоле

И слушал пение гребца.

А может, щёлкал он пиноли,

А может, хныкал без конца

На жарких струнах мандолины,

Во «Флориане» вечер длинный

Транжиря, словно гонорар, –

Уже не млад, ещё не стар…

Но нет, я права не имею

Догадки строить: по летам

Мне факты собирать вернее –

И стих готовый выдать вам.

Портрет, навек запечатлённый…

Так знают все: поэт влюблённый

Хоть раз под окнами стоял

И, под хмельком, хоть не испанец,

Выкручивал ногами танец –

И образ нежный выкликал:

Сойди, сойди!» – и как там было? –

«Ах, я боюсь, идальго милый!..»

Но Райкин Райкином, а нам

Не сладок смех по временам.