В артели глажка после стирки... 10/10

Изящные получились стихи!

«МУЛЕН-РУЖ»
(рецензия на кинофильм)

Отрецензировать фильм — ответственность. Риск реализма.
Не по плечу. Я не скромничаю: попытка. Итак:

Анри Тулуз-Лотрек был граф. Единственный при жизни.
Рожден кузеном и кузиной. Во дворце.
Но пал на лестнице. Но не поранил ножки,
но ножки мальчика не подросли.
Был папа благороден. Благо, в роде
все были крестоносцы и Тулуз.
Знал папа гены. Папа бросил маму,
чтобы второй ребенок с ножками — не смог.

Ах, что ж Анри? Что оставалось делать
графенку-инвалиду, — рисовать!
Стал рисовать. Его не полюбила
графиня-переросток ДДТ.
И он решился (о твоя отвага!)
стать гением, то есть — самим собой.
Вот что сказал он: — Труд — большое счастье.
О правда!.. Он отправился в Париж.

Он взял лишь миллион. Дворец (великодушье!) он оставил.
Он папу с мамой не нарисовал в веках.
Стал жить сам по себе. Один. В мансарде
со севрской ванной, — в общем, в нищете.
Вот что еще. Деталь, но любопытна:
он пил коньяк из трости в Опера.
А также ежедневно пил коньяк же
из хрусталя в Мулен и рисовал на скатертях.

Что рисовал? Реальность ресторанов,
жокеев на лошадках, гетерисс,
Уайльда с бриллиантом-брошью... вывод:
таких же обездоленных, как он.
Любил людей. Его — лишь полицейский.
Сержант, естественно, — кто ж
               скатерти бессмертные еще ценил?
Кормил коньяк. Давал всем фрукты, франки.
Никто не понял, — лишь король холсты купил.

Пришла любовь. Пришла, как все — из тюрем.
Вот так: не проститутка, а любовь.
На улице... с сержантом... спас... Но ножки!.. —
его не полюбила Роз-Мари!
Он подарил чулок — но отвернулась.
Он пил коньяк — она не снизошла.
Бедняжка-бляшка в занавеску завернулась
и к сутенеру-педерасту от гения ушла.

Что говорить — с годами стал он гениален.
Умножился и ум его от мук.
Всё знаем, по себе! ну кто не станет гений
с годами, если пьет один коньяк?
Ты, творчество! Ты с ним случалось тоже:
не раз не два не три, — о вдохновенья ночь!
Он кисть кусал! в очках коньячных звезды!
и развивая свой талант — и рисовал!
Пришла любовь. Теперь уже с любовью.
Честна и манекенщица, как встарь.
Она одна не завтракала с детства,
чтоб у Анри хоть что-то живописное купить.
Но тут уж — он! (Ах ножки, эти ножки!)
Любил, но пасть в объятья не посмел.
Знал — обоюдно. Все же вышла замуж,
хотя про Афродиту ей все объяснил, как есть.

Разволновался. Или — крах иллюзий.
Стал пить коньяк, но как не пил никто.
Горячка. Обязательность больницы.
Но отказался... ну и умер уж.
Охотник-папа, мама-католичка
пришли к одру (ведь смерть — не смех, увы!).
— Прости, Анри, ведь ты дорисовался
до Лувра и при жизни как никто!

P.S.
Фильм объяснил весь драматизм судьбы художника Анри
Тулуз-Лотрека:
жил гений, хоть изгой, но с мозгом и чудесный человек.
Теперь таких уж нет. Я их искал. Я обошел все рестораны века.
Я пил коньяк. Что я! Я весь в слезах. Я весь киваю: вот ведь
век!

P.P.S.
Мулен — мельница. Руж — красная.
                                                              (француз.)

так писал Мастер