Духи леса 10/10

            Есть на свете такие звуки:

            шопоты вечерних теней, стрекотанье ночных теней.

            Сердце сжимается, а глаза

            не могут остановиться ни на одном предмете.

            Солнце заходит, унося за собой

            мою неразумную смелость.

I

Лазаря петь свободна

    стая перед избой

    егерь, иду на убой

Ах, отчего ты светишь

    древо, сквозь ветвь и лист?

    как эти краски слились?

Жаворонок свободы

    сел на моё плечо

    сердце моё горячо

Я ли считаю кольца?

    в недрах моих исток

    вера моя росток

Каждым мгновением ближе

    лес обнаружит вход

    лист обнаружит всход

Ярче луны в зените

    этот невинный стих

    шумел и однажды стих

Жить сквозь глаза и губы

    сердце моё готовь    

    поэзия и любовь

II

Ночь с костром и гитарой

под дрожащей рукой.

И в звенящие тары

водка льётся рекой.

И рождённый в безлюдье

я – мычащий юнец,

озорной и безумный,

различил наконец –

эти звери породы

той, что я и сестра.

Толстый, козлобородый

пляшет в свете костра.

В мерзком танце дуреют

и ногами стучат

эти странные звери,

и кричат, и ворчат.

И я вышел к ним смело,

стал и я танцевать,

и запрыгало тело,

стал мычать и кивать.

Ах, сестрица лесная,

жить одною тебе...

Ну а я – умираю,

почему-то, теперь...

Помню страшную пушку,

громкий шум! И плыву

над лесною опушкой,

и уже не живу.

Только сверху виднее:

вижу – пляшет сестра,

и смеются над нею,

и ей тоже – пора...

Лес молчанием стонет.

В каждом дереве тьма.

Братья-звери в безмолвье,

словно сходят с ума.

Им почудилось мельком:

отскочив от огня,

пляшут пьяные в стельку

тень твоя и моя.

III

Мы сидели у огня

возле берега сырого,

возле пня, на стыке дня

в полчаса двадцать второго.

Воздух струйкою холодной

над рекою полноводной

шевелил платок воды,

перелистывая льды.

Льды весенние, звеня,

провожали гроб вечерний

похороненного дня

в царство звёздности и черни.

Мы заметили случайно,

как вся жизнь необычайна

над огнём сквозь искр пруты

и над брызгами воды.

И плыла, плыла, плыла

по реке печаль такая,

словно смерти жизнь ждала,

ну а смерть, уже мелькая,

превратилась в царь-девицу…

Только снится, только снится

вся печаль и горечь лет,

о невидимый поэт!

Легкомысленна, стройна,

смерть спускалась в платье белом,

не слышна и не видна,

между нами тихо села,

и в словах и предложеньях

исчезали продолженья,

взгляды стыли, сны плыли́,

и тела пустые шли.

IV

У околицы на блюдце

сердце юное моё

я хочу к тебе вернуться

кануть в вечный водоём

Кануть словно мысль-кочевник

в молчаливом бытие

всё бессонными ночами

я одной пою тебе

что и дух сгорает тоже

словно звёзды его жгут

что под тонкой моей кожей

чудеса во мне живут

У околицы на блюдце

сердце юное моё

я давно к тебе вернулся

канул в вечный водоём

V

В таинственных лесах

в траве над головою

деревья-чудеса

зовут меня с собою.

И долго не могу

терпеть такие муки,

ступая в немоту

и чувствуя все звуки.

Над лесом – пустота,

лишь только плачут звёзды.

Прощайте навсегда,

растайте, эти грёзы!

Случись оно зимой,

я по следам бы вышел.

Поёт рассудок мой

всё тише, тоньше, выше…

Скажите, этот лес,

он только с виду страшен?

Он страшен только здесь,

но издали неважен.

Ступая дальше вглубь

и затаив дыханье,

проснись когда-нибудь,

ах, красота какая…