Цветок 10/10

            Ты исчезла как мысль

            о нездешней красе –

            так стремительно ввысь

            по сырой полосе

            горизонта вдоль звёзд,

            и у дальних планет

            ты исчезла, и всё

            потеряло свой цвет.

            Я хотел бы грустить,

            унывать, обрывать

            эту тонкую нить –

            мою жизнь, но опять

            я на ощупь ищу

            твой впечатанный след:

            я и знать не хочу,

            что тебя уже нет.

I

Апрель. На станциях железных

звенят последние снега.

Ты счастлив был с твоей невестой

и жизнь звала за берега.

Летела странная прохлада

из дальних стран в твои края.

Тебе казалась безвозвратна

и бесконечна жизнь твоя.

Но так бывает лишь однажды,

когда сбываются мечты.

Жизнь продолжается от жажды

скрывать приметы пустоты.

И ты в былое погружённый

уж не бросаешь свежий взгляд

на мир, в наряды наряжённый,

в петлях неистовых гирлянд.

Но сквозь предметы и событья

текут невидимые дни.

На свете самой крепкой нитью

навеки связаны они.

II

Однажды в сумрачную пору

он шёл в прокуренном пальто.

Горели тускло светофоры

и мчали шумные авто.

И брызгал дождь, и со слезами

соединялся на щеках.

Он шёл, земли не осязая.

И был цветок в его руках.

А сердце пламенем горело,

как будто знало наперёд,

что ни в каких земных пределах

его любимая не ждёт.

Она смеётся и чудачит.

Бокал звенит в её руке.

Но ничего уже не значит

цветок, плывущий по реке.

III

Ты услышь меня там, вдалеке от тебя.

Жизнь срывается в бездну, заметая былое,

сокращая грядущее день ото дня –

остаются лишь призрак и мрак надо мною.

В небе скачет луна, кувыркается мир,

всё идёт чередом, ночь становится утром,

заплетается день, ускоряется миг,

всё устроено верно, прекрасно, премудро.

Я лишь звук в тишине над всемирной тоской,

я лишь малое эхо в бездонном пространстве.

Проведи надо мной своей лёгкой рукой –

я усну, чтобы нам никогда не расстаться.

IV

И в месяц май, в горячий полдень

взошла как цвет моя любовь.

И я назвал её тобой,

и окружал её заботой.

А солнце жгло сильней – не в силах

перенести любой цветок.

И вот, последний лепесток

слетел в беде невыносимой.

И что-то дёрнулось в груди,

и слёзы, хлынувшие ливнем,

мою печаль и горечь лили

в сухую трещину земли.

И я уснул в изнеможенье,

рассудок ввёл меня во сны,

где лишь твоё изображенье

и расцветающей весны.

И в этих снах гулял я долго,

покуда птица у окна

ни зазвучала тонко-тонко,

как только может лишь она.

И я проснулся. Было утро.

А над склонённой головой

сияет синим перламутром

цветок воскресший и живой.

V

Как мне жить с тобою, ответь?

Как мне жить без тебя, ответь?

Эта странная страшная даль,

неизвестная чёрная ночь –

или всё это скоро пройдёт?

Поезда увезут в никуда,

самолёты уйдут в небеса,

растворятся навек облака,

замолчат соловьи и завянут цветы,

и останешься только ты.

Как мне жить вне тебя, не тобой?

Серый дым над кирпичной трубой

улетает навек в небеса,

оставляя лишь тень на земле.

Я обманут игрой этих чувств,

я открою им дверь и впущу

всякий раз как они постучат.

Я поверю в твой сладкий обман,

я из сердца слеплю целый мир пустоты,

чтобы там поселилась ты.

VI

Ты отведи меня, пожалуйста, домой.

Я так устал и очень хочу спать.

Я выпил бы с тобой ещё разок-другой,

Но не могу уже и пару слов связать.

А в небесах несутся звёзды и луна,

Дорога пляшет как ковбойское седло.

Веди меня, я больше не хочу вина.

Пошли домой пока не рассвело.

На кухне мать, она поплачет и уснёт.

Я никогда ей ничего не объясню.

Мне просто очень плохо, вот и всё.

Но никого ни в чём я не виню.

VII

Нужно было жизнь прожить,

чтоб в святых твоих глазницах

среди прочих и чужих

отраженьем сохраниться,

чтобы в пламени горя

звёзд ночных, в сиянье лунном

ты смотрела на меня

в бытии твоём разумном,

чтобы на руки мои

аккуратно приземлились

радость неба, скорбь земли

и любви твоей немилость,

чтобы пел я до утра

под окном твоим отверстым,

чтобы помнила меня

и мои глухие песни.

Как мы жили, как несли

крест свиданий безобидных?

Спят покрытые в пыли

клочья высохшей рябины.

Я иду. За мною ночь,

надо мною плачут звёзды,

улетают песни прочь,

оставляя полый воздух,

чтобы только тень твоя

шла за мною, докоснувшись

до земли, в которой я

сплю, однажды не проснувшись.